Сирия и Палестина под турецким правительством в историческом и политическом отношениях. Константин Михайлович Базили

мысль, основанную на великих законах, коими управляются человеческие общества и в силу коих во всех странах и во все века святой подвиг обращения государей и народов в христианство и искупление древнего грехопадения женщины было Провидением предоставлено женскому полу, обретающему в сей религии те высокие преимущества, без которых и в просвещенной Греции, и в благоустроенном Риме, и в идеальной республике Платона права половины человеческого рода мало отличались от грубого уничижения, в коем поныне попираются они на Востоке.

      Эмир Бешир первый из владетельных князей Ливана принял внутренне христианскую веру. Его примеру последовали почти все его родственники на Ливане. Впрочем, до самого своего падения он скрывал свою религию, и даже в эпоху египетского правления, отличавшегося умной веротерпимостью в Сирии, он тщательно соблюдал наружные обряды ислама, творил намазы в мечетях, когда ему случалось гостить у пашей, клялся Мухаммедом пред мусульманами и даже во дворце своем в Бейт эд-Дине, окруженный христианами, строго содержал пост рамадана, отказывался и от стакана воды в летний жар, и от трубки, которая в остальное время почти постоянно дымилась в его устах. В его дворце была красивая часовня, где ежедневно католический священник служил обедню, но это было под благовидным предлогом: жена его была черкешенка, обращенная в христианство.

      Г. Ламартин, посетивший эмира в 1832 г., называет религию его загадкой и уверяет, что он не имел никакого внутреннего убеждения, будучи друзом с друзами, христианином с христианами, мусульманином с мусульманами. В этом, как и во многом, ошибся г. Ламартин, не вникнув в положение эмира и упустив из виду те политические обстоятельства, которые предписывали эмиру скрывать свою религию. Христианином он был по убеждению и доказал это тем, что в продолжение 15-летней болезни первой своей жены он воздержался и от второго брака, и от невольниц, которых у себя воспитывал в христианском законе, готовя их в невесты своим сыновьям и внукам. По смерти же жены своей он сам обвенчался с одной из этих невольниц. Внешние обряды ислама он соблюдал по необходимости, но никогда ни он, ни предшественники его не выдавали себя за друзов, как полагает г. Ламартин. Что же касается до казней, измен и жестокостей, которыми он утвердил свою власть и которые не совсем соглашаются с духом христианства, то известно, до какой степени католическое духовенство снисходительно в этом отношении, особенно когда дело идет о мерах политических, и как легко покупать отпущение всяких грехов и выписывать индульгенции из Рима. Таким образом и согласно со здешними понятиями о вере эмир мог быть искренним и усердным католиком и в то же время пребывать верным кровавой стезе, по которой с остервенением шел род его искони{В двух номерах парижского журнала «Revue d'Orient» (ноябрь и декабрь 1845 г.) заключается биография эмира Бешира, начертанная пером сентиментально-фанатическим. Смешны усилия автора, чтобы омыть своего героя от упрека в религиозном двуличии. Когда