Миллиард долларов наличными. Анатолий Ромов

они провели вместе в море, он убедился: на яхте она человек совсем не лишний. Правда, трудно понять, где она научилась так лихо обращаться с парусами. И вообще, откуда у нее берутся силы, ведь на вид она просто тростинка. Но яхтсмен она классный.

      Когда он снова открыл глаза, Алла, увидев, что он на нее смотрит, спросила:

      – Отдыхается хорошо?

      – Хорошо. А тебе?

      – Да вот… В каюте не спится. Решила поработать с лэптопом.

      – Может, лучше поспать?

      – Нет. Здесь я все равно не засну. А так хоть поучусь работать с компьютером.

      Снова закрыл глаза. Но спать ему не дал голос Довганя, усевшегося за пульт:

      – Братцы, как вы насчет подводной охоты?

      Приподнявшись, Седов переспросил удивленно:

      – Подводной охоты?

      – Да. Крым в двух шагах, в этом месте там есть бухточки – просто сказка. Это ж Карадаг.

      Алла, продолжавшая работать на лэптопе, чуть заметно улыбнулась.

      – От графика мы пока не отстаем, так чем впустую жечь солярку, подождем ветра там. А? – сказал Глеб. – Заодно и поохотимся.

      Алла пожала плечами:

      – Я лично за.

      – Умница.

      – А как же. – Алла тяжело вздохнула. – Попробовала бы я быть против.

      – В смысле?

      – В смысле, если запахло подводной охотой, тебя ведь все равно не удержишь.

      – Что, это плохо? Будто тебя удержишь.

      – Глеб, просто я такая вредная. Я искренне за.

      – То-то. – Глеб сдул с ладони воздушный поцелуй. – А ты, Юра?

      – Почему бы мне быть против? Я тоже за.

      – Отлично. Значит, идем в бухту, встаем на якорь. Заодно испытаем новые подводные буксиры.

      Бухта, у входа в которую они поставили «Алку» на якорь, была небольшой, тихой, уютной. Седов, в свое время много путешествовавший по Крыму, этой бухты не знал. Небольшую лагуну окружали высокие скалы, внизу был широкий галечный пляж, у скал внизу росли вековые деревья, по краям рассекающего скалы узкого ущелья зеленела трава. В самом центре заливчика прямо из воды торчала высокая узкая скала.

      Бухта, если не считать белогрудых стрижей, с криком летающих над самой водой, выглядела абсолютно пустынной. Как успел заметить Седов при подходе к берегу, в этой части Карадага была последняя часть прибрежной полосы с пляжем; дальше, к востоку, огромные скалы на многие километры опускались в море вертикально.

      После того как якорь ушел под воду, Довгань посмотрел на Седова:

      – Был когда-нибудь в этой бухте?

      – Нет, – признался Седов. – Я Карадаг знаю мало. Дальше Лягушачьей бухты в Коктебеле вообще не забирался. Место красивое.

      – Место сказочное.

      – Моя любимая бухта, – сказала Алла.

      – Лучшего места в мире, я считаю, вообще нет, – добавил Глеб. – Бухта Барахта. Ее легко узнать по скале, видишь, торчит в середине?

      – Вижу.

      – Скала называется Парус, а бухту так назвали знаешь почему?

      – Нет.

      – Когда-то,