Вракли-2. Андрей Ставров

ничего не надо! Покупай себе, я до сих пор ещё ни разу не надел то, что ты мне купила три года тому назад!

      Что такое модно, он просто не понимает. Ладно, был бы холостой, чёрт с ним! Но что про меня подумают?! Он обожает дачу. Вы бы видели, в чём он там ходит. Я пытаюсь периодически покупать ему рабочую одежду. На второй день штанов не узнать. В краске, в каком-то машинном масле, уже в трёх местах подранные. Хоть плачь! Так однажды, надо было ему заехать за мной в больницу, я там анализы сдавала. Он, ни в чём не сомневаясь, сел за руль в своей фирменной дачной одежде и поехал. Какое счастье, что я вместе с нашим доктором спустилась вниз до того, как он подъехал. Доктор, хоть и знает его много лет, и то аж покачнулся, когда тот вылез из машины. Я почти в полуобмороке. А что если бы мы задержались и он поднялся в отделение. Одна надежда, что его бы как бомжа не пропустили. И что главное, он глаза таращит и не понимает:

      – А что, я же с дачи, что тут такого!

      Что с чем носить он не знает и даже не делает усилий, чтобы узнать. Я никогда не доверяю ему собираться в командировку. Однажды не углядела, и он сам собрался и уехал. Когда вернулся, я пришла в ужас. Сочетание галстука, пиджака, носков, туфлей и рубашки было фантастическое. На мой вопрос, почему он надел именно этот галстук, он гордо заявил, что он подбирал его под цвет носков!!! Только в результате моих нечеловеческих усилий он выглядит более или менее пристойно, и мысль о том, во что муж превратится без меня, удерживает мою душу в теле на этой земле!

      А как он любит болеть! При температуре тридцать семь и один он залегает на диване и начинает страдать. Конечно, у него страшная и неизлечимая болезнь. Он слабым голосом умирающего от чахотки просит его простить за всё и отвезти в крематорий. Потом начинает объяснять, что делать с прахом, потом что говорить на поминках. Он стонет, всем свои видом изображает страдания и капризничает как маленький ребёнок. Я с ног сбиваюсь, чтобы накормить чем-то особенно вкусненьким, слежу за своевременным приёмом лекарств, ухаживаю как за смертельно раненым героем. Проходит три дня, я заставляю его измерить температуру. Он держит градусник минут сорок, но выше тридцать шести и пяти выдавить не получается. Муж сразу же приходит в себя, появляется румянец и он уже бодренький дует в комнату к компьютеру, а я без сил валюсь у себя в комнате. Ура, выздоровел! Нашего доктора он просто изводит своими смертельными симптомами. Чуть кольнет – всё, лезет в медицинский справочник или в интернет. Конечно же, находит у себя всё, за исключением, как писал Дж. Джером, воды в колене или родильной горячки. Тут же начинает донимать звонками доктора и успокаивается только после того, как сдаст кучу анализов и убедится, что всё в порядке.

      Вы бы видели мой платяной шкаф! Туда лист бумаги не просунуть. Общее количество рубашек я не знаю и подозреваю, что и жена сразу не вспомнит. Каждый раз, когда я летал в командировку