Владыки Безмирья. Полина Сергеевна Громова

пленник был типичной эльфийской наружности – светлая кожа, тонкие, идеально симметричные черты лица, хрупкое телосложение – разве что потрепанный сильно.

      – Забираем его и уходим, – скомандовал Боггет. – Пока не…

      Но «пока» уже наступило. С той стороны – как раз с той, с которой мы проложили дорогу к этой полянке, – двигалось нечто большое, могучее, но не грузное. Оно не протискивалось между веток деревьев – это ветви деревьев обтекали его, плавно скользя по гладкой блестящей шерсти. Длинные членистые лапы, переступая с ветви на ветвь, мягко несли к нам огромного черного паука.

      Боггет выпрямился.

      – Помнишь, я говорил тебе, что один гроув на двоих – это слишком мало? Так вот, Сэм. Информация к размышлению. Такая вот тварь обычно не выпадает меньше чем на троих.

      Паук полз вправо, обходя полянку. Боггет следил за ним взглядом. Как только паук замер, инструктор шарахнулся в сторону, прокатился по земле, вскочил на ноги. Паук, рухнувший на землю, уже стоял перед ним – между нами.

      – Не бросай Анна! – крикнул Боггет. – И не отходи от факелов!

      Боггет снова бросился в сторону, снова прокатился по земле, попытался выхватить один из факелов, но не дотянулся. Паук двигался с кошмарной скоростью. Он вставал на одни лапы, другими пытаясь загрести инструктора под себя – словно хищная рука с костлявыми пальцами снова и снова набрасывалась на него, чтобы сцапать. Но и Боггет не дремал. Уворачиваясь от одних ударов и кинжалом отбивая другие, он двигался быстро. Восхитительно быстро! Я мог заметить далеко не все его движения. И я, казалось, сам ощутил боль, когда Боггет-таки получил по ребрам. Паук отбросил его в сторону, ринулся к предыдущей жертве. Схватить и утащить, – понял я. Действительно, жалко ведь отдавать то, что уже считаешь своим.

      – Сэм!

      – Я постараюсь!..

      Руки были противно-липкие от паутины, оружие – туповатый топорик – не подходило для такого боя совершенно. Да и что могло подходить, я понятия не имел. Но отбить пару первых ударов все же сумел. Потом тварь зацепила меня лапой и толкнула под себя. Я бросился вниз, под нее, прокатился, походя рубанув по одной из лап, вылетел с другой стороны, ударил по другой лапе и, больше удивившись, чем обрадовавшись, перерубил ее. С другой стороны на паука налетел оклемавшийся Боггет. Он ударил кинжалом – куда, я не видел, – а потом ринулся к факелам, выхватил из земли один… Резким ударом меня подбросило вверх. Я даже не сразу ощутил, что меня ударило, – просто понял вдруг, что лечу. Вверх, вверх, теряя скорость – и вот уже снова вниз, вниз, вниз, набирая, возвращая ее… Воздух снова стал зыбким. Только на этот раз я почувствовал это не руками, а всем телом сразу, даже той кожей, что была спрятана под одеждой. И в этом удивительно зыбком воздухе я перевернулся, сгруппировался – и обрушил удар топором на тело паука. А потом скатился сбоку, чувствуя, как лезвие топора прокладывает длинную дорожку. Как только я оказался на земле, тварь взвилась в воздух – это Боггет ткнул ее под брюхо факелом. Факел рассыпался, паук заверещал,