Концерт Патриции Каас. 7. Неужели это возможно. Недалеко от Москвы, продолжение. Марк Михайлович Вевиоровский

настоящие чудеса – Свиридов вмешивался в работу ЭВМ и менял результаты работы программ. Для этого ему даже не понадобилось предварительно ознакомиться с программой – он вмешивался в неизвестную ему программу и получал в результате то, что считал нужным.

      Следующие эксперименты были засекречены с особой тщательностью – Свиридов вмешивался в действие стандартных системных программ типа Exel, Word и Windows, уничтожал вирусы в памяти машины, а также внедрял вирусы, не прикасаясь к компьютеру.

      Некоторые из этих вирусов были неизвестны программистам и винчестер экспериментального компьютера пришлось чистить полностью.

      Этого – внедрение мысленно неизвестного никому вируса в стоящий на расстоянии нескольких метров компьютер – присутствующий понять не могли, это было выше их понятия даже о почти неограниченных способностях Свиридова …

      Шоковое состояние Авдоконихин и Потапович снимали марочным коньяком и Свиридов с удовольствием присоединился к ним …

      УЧЕНЫЙ СОВЕТ

      Ученый Совет собрался с повесткой дня «Сообщение В. А. Скворцова о новых аспектах излучения».

      И повестка дня, и срочность созыва Совета вызывали интерес членов Совета, а сообщение Скворцова вызвало шок у многих.

      Но не у всех.

      Если изложить все происшедшее кратко, то получится вот что.

      Еще очень давно, в самом начале работ с излучателями, было обнаружено интересное и непонятное явление. Предмет, подвергнутый действию излучателя, становился как бы меченым, и его можно было обнаружить специальным детектором.

      Никакие свойства предмета вроде бы не менялись, но обнаруженный эффект проявлялся четко и весьма длительное время.

      Так можно было пометить любые доступные для экспериментов предметы, а расстояние, на котором четко срабатывал детектор, зависело от длительности облучения. Максимальное расстояние, которое удалось воспроизвести, составляло около десяти метров.

      Причину появления метки и ее сущность пытались определить, но то ли из-за нехватки времени, то ли из-за недостатка идей эту затею забросили. И теперь «всеобщий возмутитель спокойствия» – а это прозвище уже прочно прилепилось к Скворцову – выдал идею.

      И не только идею – он уже даже провел серию экспериментов для ее подтверждения.

      Но самое главное – Скворцов обосновывал свою идею настолько не физическими понятиями, что и вызвало шок у некоторых членов Совета. Но Баранов, Потапович и Лопаткин сразу ухватились за идею Виктора и Ученый совет превратился в групповое творчество, то есть настоящий бедлам.

      В конце концов, когда все уже устали и были готовы доказывать свою правоту кулаками, раздался разбойничий посвист и все присмирели.

      Из-под стола вылез долговязый подросток, не изменивший привычке размещаться в укромных местах, взял мел, стер пару строк с доски и написал коротенькую формулу.

      Это был Мальчик.

      Немая сцена почти по Гоголю сменилась довольными возгласами, а Полина обняла сына.

      – Чудо ты мое несравненное!

      – Молодец,