Война за океан. Том первый. Николай Задорнов

Березин, растягивая перед огнем черную шкурку. – Глядите, какой мерный! Тигр, а не соболь! Вот зверина! Черный… А посмотрите, какая ость. – Березин дунул в мех, который открывался воронкой под струей воздуха, обнаруживая густой волос. – Какая-то мамзель, купчиха ли напялит на себя! Как полагаете, Геннадий Иванович? Куда этого соболя вывезут? Этот сорт называется у нас «баргузинский». В верховьях Амгуни, говорят, высокие горы со снегом! Там в холоде родятся такие, в хребтах.

      Невельской присел на табуретку, угостил гиляков табаком и сам закурил трубку.

      – Твоя лавка? – спросил свирепый Хурх.

      – Моя.

      – Богатый! – похлопал Момзгун по плечу капитана. – Хозяин?

      – Хозяин.

      – И он тоже хозяин? – кивнул гиляк на Боурова.

      – Тоже хозяин!

      У гиляков был такой вид, словно им чего-то надо от Невельского. Он догадывался, дело обычное.

      – А как ты нерпу зимой бьешь? – спросил капитан Хурха.

      – Копьем!

      – И стрелой. Или такой штука тоже есть, такой маленький, потом есть еще большой… – сказал Момзгун.

      Видя, что капитан на этот раз угощать их не собирается, гиляки стали поглядывать на полки.

      – Покажи вон тот красненький, – сказал Момзгун.

      – Боуров, снимите для них сукно.

      – Они надоели мне, Геннадий Иванович! Сами не понимают, чего хотят, – ответил приказчик. – Красное сукно ему брать не на что, это товар не по нему-с. А что я ему предлагаю – он не берет. Чуть ли не весь магазин для него перерой, а мне некогда, сами видите, – добавил он с раздражением.

      Невельской поднялся, и не успел Боуров опомниться, как уж он достал с верхней полки кусок сукна и кинул его ловко, так, что оно частью развернулось по прилавку. Гиляки поднялись и с серьезным видом стали трогать сукно.

      – Только зря замарают! – как бы оправдываясь, пробурчал приказчик. – У тебя не на что это покупать, – вразумляюще сказал он гиляку. – Вот миткаль, это по тебе!

      Боурову казалось, что Невельской зря хвастается и упрекает его, выказывая себя заправским торгашом.

      Березин мотнул головой, подмигнул товарищу, как бы предостерегая его. Но Боурова трудно остановить.

      Капитан стал кидать драдедам, а потом плис, ситец. Волны материи бушевали на прилавке.

      – Позвольте уж я, – засуетился Боуров.

      Гиляки достали двух лисиц из мешка, и торг состоялся.

      – Запишите все, Боуров!

      Капитан повел гиляков к себе. Момзгун и Хурх после обеда укатили домой.

      – Как же можно этак обращаться с покупателями! – говорил Невельской, явившись к приказчикам. – Да вы в своем уме? Маньчжур при торге непременно угощает их, одаривает мелочами и всячески ухаживает. Вы-то, Алексей Петрович, знаете это отлично.

      Алексей Петрович Березин молчал, показывая, что тут дело не его и он вмешиваться не собирается. Он – разъездной торгаш. Лавка – дело не его.

      – Так мы отгоняем от себя покупателей!

      – Я не могу разорваться. Какой прок в их лисах, пока вон сколько