Собрание сочинений. 4 том. Николай Ольков

даже страха.

      – Машину новую получили. Гараж построили. Грязью лечится весь район. Ты у нас стала героем здравоохранения.

      Зазвонил телефон, Хевролин поднял трубку, выслушал что-то и передал Ирине. Она еле слышно сказала:

      – Слушаю вас.

      – Здравствуйте, Ирина Николаевна, Семовских, попросил председателя пригласить вас для официального разговора. Есть такое мнение – рекомендовать вас главным врачом района. Чтобы вы не сомневались, скажу, что ваша кандидатура согласована в районе и обкоме партии. Мне нужно ваше принципиальное согласие.

      Ирина выдохнула, и слезы отступившей угрозы хлынули из глаз, в один момент ставшими счастливыми и веселыми:

      – Юрий Николаевич, спасибо за доверие, но у меня и здесь много дел. Я не могу дать согласия, мне надо подумать, посоветоваться с коллективом. Ведь мы столько вместе перенесли.

      – Ирина Николаевна, если честно сказать, вопрос можно считать решенным. Я, как старший товарищ, не советую упорствовать и тем более отказываться. Такие предложения делаются один раз. Вот ваша анкета, вижу, что вам двадцать семь, самое время выходить на новый уровень. Считаю наш вопрос решенным. Жду завтра утром, как приедете – сразу ко мне.

      – Простите, Юрий Николаевич, а Бытов?

      – Это не ваши заботы. До встречи.

      Ирина еще некоторое время держала пикающую трубку, пока Хевролин взял ее и положил на аппарат.

      – Бытов поедет в областную больницу в статистический отдел. Не переживай за него, он счастлив. Но о твоем назначении не знает. И вообще пока никто не знает. В область поедешь на моей «Волге», чтобы в день вернуться, а потом проведем собрание коллектива и представим нового главного врача. Все, занимайся своими делами.

      Ирина закрылась в своем кабинете и пыталась представить всю процедуру назначения. Видимо, после встречи с Семовских направят в обком партии, а что там – она не знает. Будут пытать о партийности, это точно. Пообещаю, а там видно будет. Наверное, поинтересуются семейным положением, партия очень настороженно относится к руководителям, не имеющим семьи. Видимо, считает, что такие могут вступать в неофициальные контакты, а это уже элементы аморального поведения. Черт, надо было решительно отказаться! Как все замечательно складывалось в эти годы! Квартирку хорошую получила, обставила современной мебелью, Алеша расстарался, привез югославскую «жилую комнату». Цветной телевизор поставила, ковры на стены и палас на пол, хрусталь и полные собрания сочинений классиков в шкафах. А жила у деда и бабки, только изредка предупреждала их, что ночи две ночует дома, надо привести в порядок бумаги.

      И не только бумаги ждали ее в те вечера. В новой больнице она каждый день, если была на месте, проходила по палатам, иногда с врачами, а чаще одна, чтобы не отвлекать людей от работы. И увидела его. Молодой, крепкий, красивый. В палате он был один. Увидев врача, встал с кровати, поправил футболку, смутился.

      – Вы с чем к нам попали, молодой человек?

      – Да