Сломленный принц. Эрин Уатт

движений. Честно говоря, вчера вечером я был не в лучшей форме. Да, меня вела слепая ярость, но вот стойкости было недостаточно. Я получил несколько ударов, от которых сейчас морщусь.

      Синяк на ребрах слева стал фиолетово-зеленым. Я роюсь в вещах, чтобы достать футболку посвободнее и скрыть место ушиба, а потом надеваю спортивные штаны.

      Спустившись на кухню, первым делом я вижу примостившуюся на коленях у отца Брук. Еще только половина десятого, но папина рука уже сжимает стакан скотча, который опять наполнен до краев. Наверное, если бы я был с Брук, то тоже бы пил двадцать четыре часа в сутки, но, черт, почему он не видит ее настоящую?

      – Есть новости от детектива? – спрашиваю я у отца.

      Он коротко качает головой.

      – Пока ничего.

      – Меня прямо наизнанку выворачивает, – стонет Брук. – Бедная девчушка, совсем одна.

      Она касается папиной щеки.

      – Дорогой, тебе следует серьезно поговорить с Истоном о его любви к азартным играм. Ты только представь, каким страшным, должно быть, был тот букмекер, раз так сильно напугал Эллу.

      Брук поднимает глаза над папиной головой, встречается со мной взглядом и подмигивает.

      Гребаный кошмар, вот что это такое. Я пытаюсь отвлечь себя завтраком. Сандра пришла рано, и в духовке нас ждет стопка гренок и стопка бекона. Я накладываю себе полную тарелку и встаю, прислонившись к столешнице, не желая садиться за стол, где милуются папа и его дьяволица.

      Папа замечает это и пересаживает Брук на стоящий рядом стул.

      – Садись, Рид. Мы ведь не животные.

      Я бросаю на него злобный взгляд.

      – Используешь мамины слова против меня? Как подло, – бормочу я и сразу жалею об этом, потому что папа обиженно поджимает губы.

      Брук тоже не выглядит особо счастливой, но лишь потому, что ей нравится притворяться, будто Марии Ройал никогда не существовало.

      – Гренки еще остались? – голос Себастиана заставляет Брук промолчать.

      – Да, давай положу тебе, – предлагаю я. – Сойер спускается?

      – Еще нет. Висит на телефоне.

      На губах Себа танцует ухмылка. Думаю, Сойер пишет непристойные сообщения Лорен, подружке близнецов.

      И мне вдруг вспоминаются подначивания Дэниела.

      – Поосторожнее, ладно? – шепчу я Себу, протягивая ему тарелку.

      Он хмурится.

      – А тебе какое дело?

      – По школе ходят слухи. Я не хочу, чтобы кто-нибудь прибежал к папе с этими сплетнями и вас отправили в интернат.

      – А ты у нас такой хороший, что не впутываешься в неприятности? – язвительно усмехается Себ.

      Я замечаю, что Брук с большим интересом следит за нами, поэтому поворачиваюсь к ней спиной и понижаю голос.

      – Слушай, я забочусь о вас и не хочу, чтобы что-нибудь случилось, но ваши маленькие игры никого не одурачат.

      – Не суйся не в свое дело. Мы хотя бы не отказываемся от своей девушки и не заставляем ее сбежать. – Наверное, шок от его слов отражается на моем лице, потому что Себ усмехается. – Да, мы знаем, что это твоя вина, а не Истона. Не настолько