Гурджиев. Посвященный проходимец. Танит Ло

А потом искать знающих и умеющих. И инструменты для побега. И тех, кто способен «помочь». Есть такая шикарная суфийская притча про Пловцов.

      «Корабли тайно поднимали паруса, пловцы продолжали обучать плаванию. Обстановка на острове не смогла наполнить души этих посвященных людей смятением. В конце концов, они тоже выросли в этом обществе и имели неразрывную связь с ним и его судьбой. Однако зачастую они вынуждены были оберегать себя от слишком пристального внимания своих сограждан. Некоторые „нормальные“ пытались спасать их от них самих. Другие пытались убивать их, руководствуясь столь же возвышенными соображениями. Третьи страстно желали получить от них помощь, но не могли найти их.» [3]

      Суфийские притчи любят излагать теории аллегорически. О Любви к Богу пишут, как об Опьянении. Или называют Бога Возлюбленным. Гурджиев тоже любил аллегории. И это его сравнение нашей Реальности с Тюрьмой слегка напоминает теорию Платона насчет Пещеры. Вроде как мы все живем в Пещере и только Видим Тени, а не Реальный Мир. А Настоящий Мир Видят только некоторые, Посвященные или Видящие. Но когда пытаются рассказать о нем другим, то те даже не понимают об чем речь. Вот ведь стол. На нем едят. Вот стул. На нем сидят. Есть интересная восточная притча. Насчет Другой Воды. Вроде как стало известно, что скоро вся вода станет отравленной и те, кто ее выпьют, перестанут воспринимать многое. И вот один мудрец набрал себе запас прежней воды и не пил новую. Но вскоре над ним стали смеяться. Он долго терпел. Долго. Месяц или год, а потом не выдержал и выпил новой воды. И стал, как все. И люди вокруг обрадовались и воскликнули: «Смотрите! Наконец-то он выздоровел».

      Глава шестая

      Кристаллизация

      «Прах возвращается в прах»

      Успенский поражался, как большинство не понимало то, о чем говорил Гурджиев, но понимал ли сам Успенский о чем речь. Не уверена.

      «– Необходима жертва, – ответил Гурджиев. – Если вы ничем не жертвуете, вы ничего не приобретаете. И необходимо пожертвовать чем-то, в данный момент драгоценным, пожертвовать им надолго, пожертвовать многим. Но все-таки не навсегда. Это следует понять, потому что нередко не понимают именно этого. Жертва необходима только тогда, когда идет процесс кристаллизации. Если же кристаллизация достигнута, отречения, лишения и жертвы более не нужны. Тогда человек может иметь все, что хочет. Для него нет больше никаких законов; он сам для себя закон.» [2]

      О какой жертве идет речь? Что имел в виду Гурджиев, когда утверждал, что Кристаллизация возможна лишь в процессе «трения» между «да» и «нет»? Тот, кто знаком с Психологической Алхимией сразу понимает об чем речь. Но Успенский как то признался, что относится с подозрением к психоанализу. Как и многие другие интеллигентные люди. Те, что давно сказали «нет» тем своим бушующим страстям, что способны «взорвать» обычную спокойную жизнь обывателя. Прошел ли сам Успенский, один из лучших учеников и последователей Гурджиева, Кристаллизацию, вопрос спорный. И в общем