Мангазея. Юрий Шестёра

буду благодарен вам, Давыд Васильевич, за это!

      – Ну так как – согласен?

      – В принципе – да.

      – Почему это «в принципе»? – вспылил тот. – И что я тебя, спрашивается, уговариваю, как девку?

      Афанасий отвел взгляд в сторону:

      – В них-то как раз и все дело…

      Тот оторопело посмотрел на него, а затем, уловив смысл сказанного, от всей души расхохотался:

      – А мне-то, дураку, и в голову никак не пришло, что мужик, да еще такой складный, давно, видать, за бабью титьку не держался.

      И, несколько успокоившись, спросил:

      – Ты-то хоть женат?

      – Нет, Давыд Васильевич, не успел. Мотаюсь все время по разным гарнизонам. Какая уж там женитьба? Вроде как зацепился было в Тобольске, а тут опять, на тебе: ступай в Мангазею, а то и далее… А как увидел ваших девок, стреляющих в меня своими дьявольскими глазками, так в душе все прямо-таки перевернулось.

      Тот задумался, видимо, обдумывая исповедь десятника, тронувшую его мужское сердце.

      – Не робей, казак, – атаманом будешь! В принципе, как сказал ты, этот вопрос тоже решаемый. Во всяком случае, обещаю не вмешиваться в твои сердечные дела, – и усмехнулся, – ежели ты, конечно, не станешь менять моих девок как перчатки.

      – Как можно, Давыд Васильевич?!

      – Стало быть, теперь согласен, – удовлетворенно произнес тот и позвонил в серебряный колокольчик, стоявший у него на столе.

      Через некоторое время дверь в комнату приоткрылась и в нее заглянул дворецкий:

      – Чего изволите?

      – Проходи! – повелел воевода и, когда тот приблизился, распорядился: – Сей десятник будет проживать здесь, у меня. – Дворецкий почтительно глянул на того. – Подбери ему комнату соответствующую да девку в услужение. – А затем, сделав паузу, уточнил: – Впрочем, он выберет ее себе сам. Ступай!

      – Ну и как, доволен, Афанасий? – усмехнулся воевода, когда дворецкий вышел.

      – Я, честно говоря, не ожидал такого, с моего, конечно, взгляда, царского приема.

      – Привыкай, не все же тебе в десятниках ходить. Ведь если мне мое дворянство досталось просто так, как бы само собой, по рождению, то тебе придется достигать чего-то стоящего в жизни уже своими заслугами. Другого, как только что сказал ты, не дано!

      Афанасий улыбнулся:

      – Под руководством таких умных и деятельных людей, как вы, Давыд Васильевич, можно действительно достичь многого.

      – А почему бы и нет? – саркастически усмехнулся тот. – И в шахматы играть научат, и девку гладкую, глядишь, под бок подсунут…

      – Да ну вас, Давыд Васильевич! Я же серьезно, а вы все в шуточки обращаете…

      – Не обижайся, Афанасий, будет и на твоей улице праздник! С твоими-то способностями! Верь мне.

      – Дай-то Бог! А я как-то и не буду против, – рассмеялся тот.

      – Ну ладно, пошутили – и будет. А пока тебе подбирают комнату, надо решить еще один волнующий меня вопрос.

      Афанасий насторожился.

      – Проследи, чтобы твои казаки