Правовое регулирование международных коммерческих договоров. В 2 томах. Том 2. Дина Стригунова

очередь было обусловлено тем, что большинство договоров заключались в присутствии сторон на ярмарках, куда съезжались торговцы из различных мест и стран[281]. Такое значение места «рождения договора» сохранялось на протяжении нескольких веков.

      В XX в. привязка к месту заключения договора была воспринята некоторыми международными соглашениями и национальным законодательством ряда государств, а также судебной практикой. Например, указанная привязка до сих пор используется в качестве основной в ст. 186 Кодекса международного частного права (Кодекс Бустаманте) 1928 г. при определении права, применимого к договорам с иностранным элементом, в том числе коммерческого характера, а также законодательстве по МЧП Египта, Йемена, Тайланда, ОАЭ и некоторых других стран[282].

      В советском законодательстве привязка к месту заключения договора для определения договорного статута традиционно использовалась в практике Внешнеторговой арбитражной комиссии, а впоследствии получила закрепление в ст. 126 Основ гражданского законодательства СССР 1961 г.[283]. Однако когда в действие вступили Основы гражданского законодательства СССР 1991 г.[284], указанная привязка перестала действовать для внешнеэкономических сделок, а с вступлением в силу ч. III ГК РФ она и вовсе перестала определять договорный статут сделки с иностранным элементом.

      Рассматриваемая привязка продолжает применяться в международных соглашениях, принятых в рамках СНГ, заключенных с участием РФ (п. «е» ст. 11 Киевского соглашения СНГ о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, 1992 г., ст. 41 Минской конвенции СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г.), а также в ст. 44 Кишиневской конвенции СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 2002 г., в которой РФ не участвует.

      Между тем в настоящее время, в эпоху развития информационных технологий и заключения договоров между отсутствующими, привязка к месту заключения договора практически не обнаруживает тесной связи с договором и не отражает потребностей современного международного коммерческого оборота. Например, Н.Г. Вилкова отмечает, что используемый в конвенциях СНГ подход противоречит коллизионным подходам, используемым во внутреннем законодательстве стран СНГ, а также международных конвенциях[285]. Аналогичную позицию занимает А.В. Асосков, отмечая, что в современном международном коммерческом обороте место заключения договора во многих случаях имеет случайный характер[286].

      Более того, во многих случаях при заключении электронных сделок место заключения договора трудно установить, следовательно, стороны будут называть любое место, которое может не соответствовать истинному месту заключения договора. Кроме того, в континентальном и англо-американском праве неодинаково трактуется понятие «место заключения договора». Как известно, романо-германское,

281

Бендевский Т. Международное частное право: учебник / Пер. с македонского С.Ю. Клейн /Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2005. – С. 336; Международное частное право: учебник в 2 т. Т. 2: Особенная часть / Отв. ред. – С. Н. Лебедев, Е.В. Кабатова (автор раздела М. П. Бардина).

282

Международное частное право: иностранное законодательство.

283

Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик. Утв. Законом СССР от 8 декабря 1961 г. (в ред. от 12 июня 1990 г.). Утратили силу // Ведомости ВС СССР. 1961. № 50. Ст. 525.

284

Основы гражданского законодательства Союза СССР и республик № 2211-1 от 31 мая 1991 г. (в ред. ФЗ № 52-ФЗ от 30 ноября 1994 г.). Утратили силу // Ведомости СНД и ВС СССР. 1991. № 26. Ст. 733.

285

Вилкова Н.Г. Международные коммерческие контракты: теория и практика унификации правового регулирования: дис… д-ра юр. наук. М., 2002. – С. 197–199.

286

Асосков А.В. Коллизионное регулирование договорных обязательств. М., 2012.