РУКОВОДСТВО по социальной медицине и психологии. Часть третья. Частная социальная медицина и психология. Евгений Черносвитов

(по ночам иногда были поллюции, иногда онанировал). Нравился девочкам давно, но это его «совсем не волновало». Половая жизнь с мужчиной ему сразу «понравилась», настолько, что он его «полюбил, сильнее, чем родителей». Год они жили вдвоем, но потом «учитель» стал расширять их контакты: появились новые симпатичные молодые и не совсем молодые люди (в основном, студенты, военнослужащие – молодые офицеры, врачи). Менялись партнерами по желанию, что тоже не вызывало у персонажа протеста. Так продолжалось еще год. Потом впервые его «заставили» принять участие в групповом (мужском) сексе. После чего (он вдобавок сильно напился тогда, чтобы преодолеть отвращение) он «впал в тяжелую депрессию» и попытался отравиться снотворными. В коме поступил в больницу. Придя в себя, твердо решил прекратить «любые гомосексуальные контакты». Но ничего не получилось. Его не оставляли в покое (персонаж сообщил, что «гомосексуалисты» хуже бандитов, у них могущественная организация, чуть ли не на весь СССР, и имеют связи и в МВД, и в КГБ, и даже в ЦК КПСС! У них свои «явки», свои «пароли», свои «связные», свой «язык», совершеннее, чем у глухонемых). С тез пор, как его находили и принуждали к гомосексуальным контактам, он непременно пытался из «отвращения», покончить жизнь самоубийством. Стрелялся, вешался, травился. Но, всегда спасали. Всего было около 10 попыток самоубийства. Наша беседа была единственной, ибо после нее персонаж замкнулся и больше к «теме» не возвращался. Потом была попытка жениться, после брачной ночи персонаж зарезался охотничьим ножом (половая связь с женщиной имела место и была, по-видимому, единственной).

      Нужно отметить, что это происходило в СССР, где гомосексуализм «карался и преследовался по закону как уголовное преступление». В то время не было еще в стране науки сексологии (она считалась -псевдонаукой, и предлагаемые читателю Краффт-Эбинг и О. Форель были запрещены). Едва открылись (три на весь СССР!) отделения «неврозов с сексуальными расстройствами» в них госпитализировались лишь больные, страдающие импотенцией и фригидностью (один из авторов был некоторое время заведующим одного из этих отделений). Наш персонаж жил под постоянным страхом быть посаженным в тюрьму. Он был, безусловно, врожденным (генетическим) гомосексуалистом. Попытки самоубийства после «принуждаемых» гомосексуальных контактов были скорее истерическими реакциями на страх, что он совершает противозаконные действия, что он – преступник. Именно поэтому, демонстративные (для самого себя, чтобы доказать, что он порядочный гражданин, что он протестует) суициды и были не завершенными. По-настоящему он убивал себя лишь после половой связи с женщиной. Это (половая связь с женщиной), действительно, было насилием над его «природой», значит – и над личностью (наш персонаж, во многом повторил трагедию П.И.Чайковского).

      Современное отношение к гомосексуалам в «духе демократии», конечно, гуманно. Наш персонаж сейчас бы процветал: во-первых, он был личностью