Отложенная месть. Детектив. Елена Касаткина

к помощнице после того, как дверь за судмедэкспертом закрылась.

      – Даже не знаю, – Лена огляделась, – если девушка совершила суицид по доброй воле, значит, на то должны быть причины.

      – Какие причины могут быть у молодой красивой девушки? Как-то не верится. Сдали нервы перед свадьбой?

      – Подруга говорит, что Катя была весёлой. Даже традиционный плач перед зеркалом после неудачной попытки закончился взрывом смеха. Затем она сказала, что хочет побыть одна и попросила всех выйти.

      – Весёлой? За минуту до самоубийства? Разве так может быть?

      – Может, – лицо Лены стало строгим, – у нас в классе училась девочка Ира Позднякова, которая дружила с мальчиком из соседней школы, фамилию не помню, звали Ромкой. Мальчишка красивый был, а Ирка – она такая… Со странностями, в общем. Но он почему-то выбрал её. Если честно, все мы удивлялись, уж больно разные они были. Повстречались они месяц где-то, и вдруг этот Ромка стал избегать свою подругу. На звонки не отвечал, школу нашу стал обходить стороной. Ирка с ума сходила. Караулила его после уроков, обрывала телефон, но всё безрезультатно. Однажды, на дискотеке она бросилась к его ногам и при всех стала рыдать и объясняться в любви, умолять, чтоб он её не бросал. Это было ужасное зрелище, я тогда впервые подумала, что любовь может быть уничижительной. Мы с ребятами стояли рядом и не знали, как реагировать. Тогда Ромка сжалился над ней. На какое-то время отношения их возобновились, но насиловать себя, притворяясь влюблённым, долго не смог и вскоре вновь дал ей отставку.

      Лена замолчала и как будто погрузилась в себя. Махоркин с интересом наблюдал за выражением лица девушки, пытаясь угадать ход её мыслей:

      – Интересная история, но какое отношение она имеет к нашему случаю?

      – Я встретила её. В тот день у меня были занятия по музыке. Когда я выходила из подъёзда, она шла мне навстречу, вся такая воздушная, счастливая, такой я её давно не видела. Быстро бросив в мою сторону: «Привет», она проскользнула в подъезд. Больше я её не видела. Никогда. После занятий с репетитором, я пошла к подруге и пробыла у неё допоздна. Когда вернулась домой, мама сказала мне, что какая-то девушка выбросилась с крыши нашего дома. Я сразу поняла кто это.

      – Несчастная любовь? – задумчиво произнёс Махоркин, – надо бы поговорить с этим горе-женихом, когда в себя придёт, конечно. Хотя состава преступления нет и оснований для возбуждения уголовного дела тоже нет.

      В ту же секунду он почувствовал, как в нём начала нарастать тревожная волна. Он знал что это. Внутреннее чутьё подсказывало – что-то здесь не так.

      – А доведение до самоубийства? Разве не основание?

      – Пока что фактов кого-то в чём-то подозревать у нас нет. Надо собрать больше информации о том, что происходило в этом доме в последнее время, в особенности в последние часы. Как складывались отношения девушки с женихом, подругами, родителями, соседями. Кстати, почему у неё фамилия не Теличкина, как у родителей, а Огородникова?

      – Это не настоящий