Стальные перья. Гай Юлий Орловский

сообщила она. – Не твое дело. И не мое! Это вообще Глава решить должен, и как можно быстрее, потому что его касается. То есть не только… но в первую очередь – его!

      Тарнат тяжело вздохнул и пожевал губами.

      – Ну ладно, – сказал он. – Если такое важное, и если ты мне все равно не скажешь…

      Аэлло сверкнула зеркальцами глаз.

      – Если ты скажешь сейчас, что все это время знал, где Теонард, и заговаривал мне зубы…

      Тарнат поднял руки в примирительном жесте.

      – Тише, тише! Ничего я зубы не заговаривал, это как-никак не по Вежеству! А поинтересоваться должен был! Для порядка…

      – Где он?! – гневно вскричала гарпия, нетерпеливо подпрыгнув над землей. Для пущего эффекта она приняла боевую форму, отразив солнечный свет мириадами стальных чешуек.

      – Ты бы так не делала, а? – попросил Тарнат, заслоняя глаза рукой. – Секунду назад девочка-девочкой была, даже весьма хорошенькая, хоть и тощевата на мой вкус… А так прямо чудище какое-то!

      Аэлло вернула основную форму и устало произнесла.

      – Я знаю, что сейчас сделаю. Я убью тебя, Тарнат. И мне станет легче.

      Гном возмущенно взмахнул ручищами.

      – Меня-то за что? – воскликнул он. Но, встретившись с хмурым взглядом зеркальных глаз, поспешно добавил: – Брестида поехала в дозор в сторону Ялдарии, и Глава вместе с ней…

      Он не успел договорить, как Аэлло издала воинственный клич гарпий и крылатым смерчем взмыла в небо.

      Тарнат поковырял пальцем в ухе.

      – Ну и голосок… Банши обзавидуется, – пробормотал он, прежде, чем пойти дальше по своим делам.

      ***

      – Брестида, – повторяла Аэлло, как заклинание.

      Ни амазонки, ни Теонарда она не встретила на вылете из Цитадели, хоть летела медленно и низко, пристально вглядываясь вниз.

      Колесо Цитадели осталось позади, и под крылатой фигуркой оказалось старое капище. С выжженной дочерна земли поднялась стая ворон. Встретившись в воздухе с гарпией, птицы раскаркались, что заставило Аэлло взять выше, раздраженно хлопая крыльями.

      – Совсем плохие! – крикнула она им с высоты. – Всех в Цитадели перебудили!

      Посчитав, что была с нахалками слишком вежливой, Аэлло постучала большими пальцами по лбу, что на языке сестер ветра означает «дуры».

      Поравнявшись с клином диких гусей, Аэлло, для разнообразия, пристроилась сзади.

      Летящий перед ней гусь выгнул шею, уставился на гарпию маленькими злобными глазками. Во взгляде превосходство, мол, «моя птица сильная, твоя – слабая»! Аэлло отлично знала, что гусь неспроста летит слегка сбоку впереди летящего, так легче поймать крылом вихревые потоки, которые передний оставляет позади. Впереди летит сильнейший – вожак, самые слабые и молодые птицы – позади.

      Гусь, что минуту назад перестал быть задним, гагнул что-то самодовольное, даже шею выгнул горделиво.

      – Дурак, – сообщила ему гарпия. – Не будь за тобой меня, такой слабой, ты не почувствовал бы себя таким сильным.

      Решив проучить наглую птицу, гарпия нырнула под косяк, усиленно