Трусиха Мария: бегом через войну. Катрина Камбург

школу и особенно усердно корпела над учебниками: почти все экзамены мне удалось сдать на «отлично». Выпускной вечер больше напоминал прощальный бал, хотя нарядами мы там особенно не блистали, но танцевать умели и любили. Родители накрыли что-то в стиле фуршетного стола, откуда-то взялись давно забытые по тем порам деликатесы. А на следующий день я уже несла документы в медицинский институт на отделение педиатрии – мой выбор был предопределен еще со времен знакомства с доктором Гардвиком.

      Конечно, летом мне еще удалось порезвиться – это было последнее беззаботное время в моей жизни. Тогда были модными открытые площадки, где крутили вальсы и фокстроты, и я бегала туда чуть ли не каждый день. У меня даже появились два ухажера. Один, хотя и был приятным молодым человеком, но ничем меня не зацепил. Он усердно приглашал меня, то в клубы, то в кино, даже представлял своим родителям, но мой интерес к нему вскоре угас. А второй, Саша, сразу завоевал мое сердце.

      Мы с ним помногу гуляли и беседовали на самые разные темы. Он тогда уже доучивался в институте лесного хозяйства. И скоро я стала встречаться с ним на правах невесты. После танцев мы подолгу стояли в тени аллеи, благоухающей липой и сиренью, и безудержно целовались. Начинался новый этап моей жизни – юность, от осознания чего у меня кружилась голова в предвкушении предстоящих свершений, планов и чего-то прекрасно неведомого.

      Могут ли уроки анатомии пригодиться на войне

      Первый урок анатомии в институтской анатомички мне запомнился на всю жизнь: я отводила глаза от расчлененного трупа, и меня неудержимо мутило. Я попыталась заткнуть нос, чтобы заглушить приступы тошноты от запаха формалина и еще чего-то примешанного, что именовалось смертью.

      Профессор заметил мои поползновения и строго заметил: «Хотите быть медиком, отставьте платочек в сторону. В противном случае Вам лучше сменить будущую профессию». Это был вызов. И я его приняла. После его слов всю мою тошноту сняло, как рукой, и на следующий раз, когда мы уже шестой час находились в анатомичке, я преспокойно перекусила прямо под боком у трупа.

      Хорошо сдать анатомию стало для нас делом чести. Естественно, на медицинском было множество других непростых предметов, но анатомия для нас являлась лакмусовой бумажкой: сгодишься или не сгодишься для дальнейшей учебы. В общем, наша группа не подкачала.

      А дальше началась война. Аккурат в день, когда мы с этой анатомией наконец-то расправились и, довольные, шли по аллеям, строя планы на ближайшее будущее. День был такой яркий и радостный, мы шли такие воодушевленные, вздохнувшие с облегчением после года напряженной учебы, что известие с запада, которое добралось до нас только к обеду, контрастировало с реальностью настолько, что нами не воспринималось.

      Утром объявили, что будет какое-то сообщение, но само сообщение озвучили значительно позже. Мы стояли на улице, будто получив обухом по голове. «Что? Война?» – и хотя слухи о подобном исходе ходили уже не первый год, но поверить