Тайный агент. Алия Амирханова

У него на шее крестик отца. Какие ещё нужны доказательства? Он, гад, совершив преступление, ещё не побоялся и крестик с шеи сорвать. Ублюдок!…Я крестик собственными глазами видел. Задушу гада, только дай добраться, – Лёня подробно рассказал другу о случившемся. Разговаривали минут двадцать, пока Сёму не позвали на операцию.

         Убрав телефон, Лёня вернулся на кухню, где сидел отец Виктор.

      – Поговорил?

      – Да. Попросил не выписывать его до моего возвращения. Ему сегодня швы сняли. Господи, за что ж такое наказание? Опоздай я со звонком, его бы выписали.

      – Я тебе вот что, парень, скажу. Ты горячку не пори. Кулаками махать – ума не надо. Полиция сама во всём разберётся.

         Лёня едва дождался утра, и первое, что он сделал, это пошёл к деревенскому участковому и всё ему рассказал. Тот незамедлительно позвонил в город Благое, и к моменту прибытия Лёни в город больной был взят под стражу. Желание отомстить затмевало разум. Лёня не мог работать и, отпросившись, он поехал в отделение полиции.

         Спросив у дежурного, к кому направили парня из больницы, и получив ответ, Лёня быстрым шагом пошёл к указанной двери. Ему не терпелось посмотреть в глаза убийце отца, собственноручно придушить его или хотя бы попытаться это сделать. Постучав и получив разрешение войти, Лёня решительно открыл дверь кабинета.

      Подполковник, хозяин кабинета, был не один: похоже, он вёл допрос. Напротив него, в нескольких шагах от стола, понуро опустив голову, сидел какой-то парень. Чуть в сторонке сидел ещё один полицейский.

      – Вы Иванов Леонид Александрович? – подполковник обратился к Лёне.

      – Да.

      Поздоровавшись с присутствующими, Лёня хотел было уже пройти и сесть на свободный стул, но тут допрашиваемый поднял на него глаза. Узнав в нём больного, Лёня, не сдерживаясь, бросился на парня.

      – Урод! Убью, гад! – в ярости он бил парня куда придётся.

         Паренёк лишь испуганно прикрывался руками. Вскочивший со своего места полицейский оттащил разъярённого Лёню. Изрыгая проклятия, Лёня ещё некоторое время пытался вырваться из его рук, но лишь когда подполковник сурово прикрикнул на него, он, одёрнув куртку и пригладив рукой растрепавшиеся волосы, сел на свободный стул, бросая время от времени испепеляющие взгляды на парня.

      – Вы делали операцию подозреваемому?

      – Да.

      – Привезли какую-нибудь вещь отца, чтобы бы мы могли сличить отпечатки пальцев на крестике? – строго спросил подполковник.

      – Да, конечно. Возьмите, – и Лёня передал второму полицейскому записную книжку отца.

      – Хорошо, мы всё проверим.

      Поняв, что Лёня – сын убитого, парень встрепенулся, с надеждой посмотрел на него и быстро стал говорить.

      – Товарищ доктор! Этот крестик мне ваш отец лично дал. Честное слово, я хоть кем могу поклясться, честное слово, поверьте мне. Если хотите, я вам его верну, – парень сделал попытку снять крест.

      – Прекрати ныть! Все вы, когда попадаете к нам, такими паиньками становитесь! Невинный агнец нашёлся!

      Подполковник