Леоне Леони. Ускок (сборник). Жорж Санд

Читать онлайн.
Название Леоне Леони. Ускок (сборник)
Автор произведения Жорж Санд
Жанр Зарубежная классика
Серия Жорж Санд. Собрание сочинений
Издательство Зарубежная классика
Год выпуска 1835
isbn 978-5-486-02777-2, 978-5-486-02432-0



Скачать книгу

божеств на расписанном фресками потолке. Жюльетте нездоровилось, и она отказалась выйти из дому. Улегшись на диван и укутавшись в свое горностаевое манто, она, казалось, покоилась в легком сне, а я бесшумно ходил по ковру, покуривая сигареты «Серральо».

      Нам, в том краю, откуда я родом, известно некое душевное состояние, которое, думается мне, характерно именно для испанцев. Это своего рода невозмутимое спокойствие, которое отнюдь не исключает, как, скажем, у представителей германских народов или завсегдатаев восточных кафе, работу мысли. Наш разум вовсе не притупляется и при том состоянии отрешенности, которое, казалось, целиком завладевает нами. Когда мы, куря сигару за сигарой, целыми часами размеренно шагаем по одним и тем же плиткам мозаичного пола, ни на дюйм не отступая в сторону, именно в это время происходит у нас то, что можно было бы назвать умственным пищеварением; в такие минуты возникают важные решения, и пробудившиеся страсти утихают, порождая энергические поступки. Никогда испанец не бывает более спокоен, чем в то время, когда он вынашивает благородный или злодейский замысел. Что до меня, то я обдумывал тогда свое намерение; но в намерении этом не было ничего героического и ничего ужасного. Когда я обошел комнату раз шестьдесят и выкурил с дюжину сигарет, решение мое созрело. Я остановился подле дивана и, не смущаясь тем, что моя молодая подруга спит, обратился к ней:

      – Жюльетта, хотите ли вы быть моей женой?

      Она открыла глаза и молча взглянула на меня. Полагая, что она не расслышала моего вопроса, я повторил его.

      – Я все прекрасно слышала, – ответила она безучастно и снова умолкла.

      Я решил, что предложение мое ей не понравилось, и ощутил страшнейший приступ гнева и боли; но из уважения к испанской степенности я ничем себя не выдал и снова зашагал по комнате.

      Когда я делал седьмой круг, Жюльетта остановила меня и спросила:

      – К чему это?

      Я сделал еще три круга по комнате; затем бросил сигару, подвинул стул и сел возле молодой женщины.

      – Ваше положение в свете, – сказал я ей, – должно быть, терзает вас?

      – Я знаю, – ответила она, поднимая чудесную головку и глядя на меня своими голубыми глазами, во взоре которых, казалось, равнодушие стремилось побороть грусть, – да, я знаю, дорогой Алео, что моя репутация в свете непоправимо запятнана: я содержанка.

      – Мы все это перечеркнем, Жюльетта; мое имя снимет пятно с вашего.

      – Гордость грандов! – молвила она со вздохом. Затем она внезапно повернулась ко мне; схватив мою руку и, вопреки моей воле, поднеся ее к своим губам, она добавила: – Так это правда? Вы готовы на мне жениться, Бустаменте? Боже мой! Боже мой! К какому сравнению вы меня невольно принуждаете!

      – Что вы хотите этим сказать, дорогое дитя мое? – спросил я.

      Она мне не ответила и залилась слезами.

      Эти слезы, причину которых я слишком хорошо понимал, глубоко задели меня. Но я тут же подавил вспышку бешенства, которую они во мне вызвали, и, приблизившись, сел возле Жюльетты.

      – Бедняжка, – молвил я, – так эта рана все еще не затянулась?

      – Вы разрешили мне плакать, – отвечала она, – это было первое наше условие.

      – Поплачь, моя бедная, обиженная девочка! – сказал я ей. – А потом выслушай меня и ответь.

      Она вытерла слезы и вложила свою руку в мою.

      – Жюльетта, – продолжал я, – когда вы называете себя содержанкой, вы просто не в своем уме. Какое вам дело до мнения и грубой болтовни каких-то глупцов? Вы моя спутница, моя подруга, моя возлюбленная.

      – О да, увы! – откликнулась она. – Я твоя любовница, Алео, и в этом весь мой позор; мне следовало бы скорее умереть, чем вверять такому благородному сердцу, как твое, обладание сердцем, в котором все уже почти угасло.

      – Мы постепенно оживим тлеющий в нем пепел, дорогая моя Жюльетта; позволь мне надеяться, что там таится хотя бы одна еще искорка и что я смогу ее отыскать.

      – Да, да, я тоже надеюсь, я этого хочу! – живо отозвалась она. – Итак, я буду твоей женой? Но для чего? Разве я стану больше любить тебя? Разве ты станешь более уверен во мне?

      – Я буду знать, что ты стала счастливее, и от этого буду счастливее сам.

      – Счастливее? Вы ошибаетесь: с вами я счастлива настолько, насколько вообще можно ею быть. Каким образом титул доньи Бустаменте смог бы сделать меня еще счастливее?

      – Он защитил бы вас от наглого презрения света.

      – Света! – воскликнула она. – Вы хотите сказать – ваших друзей? Да что такое свет? Я никогда этого не понимала. Я уже многое повидала в жизни и много поездила по земле, но так и не заметила того, что вы называете светом.

      – Я знаю, что ты до сих пор жила как зачарованная девушка под хрустальным колпаком, и все же я видел, как ты горько плакала над своей тогдашней горестной судьбой. Я дал себе слово, что предложу тебе мой титул и мое имя, как только буду уверен в твоей привязанности.

      – Вы меня не поняли, дон Алео, если подумали, что плакала я от стыда. Для стыда не было места