Мозес. Ярослав Игоревич Жирков

счастьем. – Олаф окинул взглядом дом. На таких условиях кирпичей ему должно хватить до самой старости, и еще останется.

      – Но, в чем подвох? – недоверчиво спросил он. Голос вновь разразился громогласным смехом.

      – Ни в чем. Я просто буду забирать кирпичики там, где больше всего счастья. И всё.

      – Хорошо. Я согласен. И что мне делать?

      – Для начала, вылезь из петли. – Олаф повиновался.

      – Что теперь?

      – Просто иди спать. Но помни, что отныне цени каждый день, ибо жизнь человеческая скоротечнее, чем вам кажется. – Олаф напрягся. Голос покинул его, и больше не отвечал. Землевладелец лег спать в ожидании счастья.

      Олаф ехал ранним утром в своей повозке. Крестьяне выглядели спокойными, но ему было важно только одно – как его воспримет Элли и её семья.

      – Спасибо вам, господин! – сказал отец Элли, – За новую мельницу! Нам стало намного легче работать! Не приходится вручную толкать жернов, как на старой. А тот несчастный случай… – Олаф замер в ожидании. – Так это из-за пьяного мастера, что привинтил тяжеленую балку всего на два болта! Растяпа! – Камень отлег с души хозяина. Призрачный голос не солгал.

      В тот же вечер, в присутствии родителей Олаф сделал Элли предложение, и она согласилась. Хозяин дал крестьянам выходной, и они праздновали союз доброго господина с прекрасной простолюдинкой.

      Олаф привел Элли в свой дом. Каждый день начинался со звоночка слуги, и он подавал завтрак счастливой паре. А счастливы они были везде: в кровати, за обеденным столом, в библиотеке на втором этаже и в каждом уголке было счастье. И раз в год, кирпичики равномерно исчезали с неведомой для смертных целью, не принося вреда дому.

      Шли годы. Олаф позабыл о сделке с духом, словно то был дурной сон. Кирпичики исчезали незаметно: то там, то здесь. Но когда пыл любви стал угасать, и времени вместе пара стала проводить все меньше, кирпичики счастья стали исчезать только из стены возле кровати супругов. В других местах, они уже не были так счастливы вместе. И в ночь сбора налога духов, стена рухнула, прямо на спящую пару. Они умерли, лежа в кровати, погребенные под обломками невоспетого счастья. На утро слуга, сдержанный на вид был повергнут в глубокое горе. Он любил хозяина с самых ранних его лет. Пережить утрату, слуга не смог. Он покончил с собой там же где когда-то хотел повеситься хозяин. И поговаривают, до сих пор, на развалинах каменного дома ровно в 6 утра можно услышать звоночек к завтраку. И призраки супругов вновь спешат отведать венских вафель и насладиться очередным днем друг с другом. Но потом вспоминают, что мертвы, и могут лишь стонать и лить бесплотные слезы возле той, рухнувшей стены их счастья. – Роза закончила и поклонилась слушателям. Мозес в изумлении раскрыл рот.

      – Но… Но… Мне Ицхак рассказывал совсем другую историю! Про ведьму, детей…

      – Может потому, что он считает тебя глупым ребенком, вот и рассказывает глупые сказки?

      – Да ты… Сама ты глупая! – Мозес оскалил ряд молочных зубов

      – Большего ты не достоин!

      – Моя история