Зой рок. Владимир Александрович Жуков

среди которых немало аферисток. Света, взывала я к ее сердцу, понимаю, что тебе жутко находиться в квартире, где все напоминает о сыне и кажется, что он позвонит в дверь, войдет и ласково обнимет после долгой разлуки. Не торопись продавать вещи, хранящие его тепло, ведь они попадут в чужие и, может быть, недобрые руки.

      Время – лучший лекарь. Раны зарубцуются и не исключено, что тогда ты будешь сожалеть, что не сохранила сорочку, галстук и другие вещи любимого сына. Она мне на это ответила: "Нина, время притупляет боль, но чувствую, что мне отпущено жить немного на этом свете. Ощущаю кожей и сердцем, как оно стремительно истекает, словно песок в часах. Без Сережи жизнь для меня потеряла смысл. Он зовет меня к себе.

      Эти слова она произнесла со щемящей сердце болью, безысходностью и отрешенностью в глазах. Теперь, когда памятник установлен, и могила сына не затеряется, у нее не осталось другой цели. Она словно прощалась с этим миром, который встретил ее жестокостью.

      – Она назвала имя женщины-торговки?

      –Может, и промелькнуло в разговоре, но я не запомнила.

      – С исполнителями заказа на сооружение памятника были трения, конфликты?

      – Как только построили, сорвали солидный куш и отстали, – сказала Шилова. – А как на самом деле, не знаю. Могли ведь и польститься на ее имущество, валюту и золотые ювелирные изделия.

      7

      Вопреки сомнениям Ясеня, что полковник Сиротин, сославшись на неважное самочувствие и усталость, откажется от поездки в поисках Сидора, ветеран проявил интерес.

      – Я – человек военный, офицер, поэтому следую принципу, что приказы не обсуждаются, а четко выполняются, – заявил Иван Ильич и заметил. – В военные годы на полную катушку работал трибунал и предателей, трусов и паникеров пускали в расход или отправляли в штрафбат, чтобы собственной кровью смыли позор. Со СМЕРШем шутки были плохи.

      – Иван Ильич, нынче другое время. Вы свой долг с честью исполнили и вам, полковнику, я, младший по званию, лейтенант, не смею приказывать, – напомнил Максим. – Дело сугубо добровольное.

      – Согласен, какая форма одежды, мундир с наградами или штатский костюм? – взбодрился Сиротин.

      – Мундир приберегите для торжественных мероприятий, одежда обычная, в которой занимаетесь рыбалкой или сбором грибов, ягод или целебных трав.

      – Рыбалку я обожаю. Прежде выходил с приятелем на лодке в Азовское море в районе Мамы Русской, Борзовки и Жуковки, а теперь изредка рыбачу на Бочарке с камней или на набережной, у ковша, что у рыбного порта, – признался ветеран.

      – Вы же представляете, где может прятаться Хорь?

      – Известно где, ночью – в подвалах или на чердаках домов, а днем ошивается на рынках, возле питейных заведений, где всегда есть, чем поживиться, да и народ у нас милосердный, всегда подадут ломоть хлеба.

      – Вот по этим "достопримечательностям", а также притонам и злачным местам нам и предстоит совершить экскурсию.

      – Тогда, лейтенант, если не возражаешь,