Марусина любовь. Валерия Константиновна Галкова

четыре года Маруся не могла думать ни о чем другом, кроме музыки, не могла думать о маме, которая упорно выбирала карьеру, но не дочкину, а свою собственную, не могла думать о том, что в ее возрасте каждой девочке нужен мальчик (по словам подружки Шуры) и даже не могла поставить чувства Полины Федоровны выше своих, прекрасно понимая, как ее любимая Поленька уже сейчас боится думать о будущем, боится отпускать.

      К слову о мальчиках, нельзя сказать, что Мару была полным профаном в этих делах. Нет, она честно прослушала от Поли и старшего брата курс лекций о половом воспитании, знала о пестиках, тычинках, о последствиях, если вдруг что-то пойдет не так, но вот в чем Маруся абсолютно не разбиралась так это – любовь. Осознавая её только в масштабах своего крохотного мирка, где есть бабушка, Андрюша и мама, она не никак не могла принять и понять, зачем уже при таком огромном количестве заботы и внимания нужно искать кого-то чужого, при этом не только дарить ему свои чувства и даже, о Боже, тело, но и пускать в свой внутренний мир, который ты самолично создавал не один год и который так просто разрушить.

      Мужской пол, а говоря проще, мальчишки из класса и параллели тоже не выстраивались в очередь, словно чувствуя, что тут ни то что взаимности, тут даже доброго слова ждать не приходится. Да, Маруся была пылкой и страстной в делах творческих, но холодной и высокомерной в делах плотских. И очень даже зря. Бог хоть и наделил Мару самой обычной внешностью – миловидное лицо, пухлые губы, ямочка на левой щеке; все же оставил место для фантазии. Этой самой фантазией являлись Марусины глаза – ярко-зеленая радужка, которая, стоило на неё попасть солнечным лучам, переливалась всевозможными оттенками серого и в своей кульминации доходила до искристо-салатового.

      К сожалению, это не спасало ситуацию. Глаза, конечно, бывало пленили и околдовывали, но любые попытки парнишек сделать шаг навстречу строго пресекались на корню. В свои полные 17 лет Мару ни разу не целовалась, в то время как одноклассницы уже вовсю познавали те самые запретные радости и взахлеб рассказывали о последствиях. Маруся слушала, иногда улыбалась, чаще просто спокойно отходила в сторону, думая о том, как мало времени осталось до окончания школы и как много еще предстоит сделать для того, чтобы претворить в жизнь свои наполеоновско-петербургские планы.

      Глава 3

      Маруся медленно поднялась с постели и, еще с минуту поразмыслив о чем-то важном, начала собираться. Выйдя в коридор, она услышала, как Поля с кем-то весело болтает по телефону, а это означало, что можно быть предоставленным самому себе еще как минимум час.

      Сырники, как и было обещано, честно несли вахту и дожидались на столе. Одновременно балансируя чайником в одной руке и телефоном в другой, Маруся набрала номер мамы. И это не было удивительно. Тщательно скрывая свои чувства, а этим качеством девушка владела безукоризненно, Мару все же скучала. А как иначе? Она была девочкой, обычной, среднестатистической, а девочки, как известно