Спецназ Великого князя. Юрий Корчевский

легко, но другой выживет ли?

      Стволы небольших деревьев от веток очистили, Фёдор за лошадьми сбегал. Кони, как учуяли дикого зверя, забеспокоились. Ушами прядают, ногами беспокойно перебирают, косятся на тушу медвежью. Очищенные хлысты одним концом к седлу привязали по обе стороны лошади, связали между собой верёвками, которые предусмотрительно егерь прихватил. На волокушу тяжело раненного уложили, на другую – медвежью тушу. Легко раненный сам в седло сел. Медведь тяжёл, лошадь с трудом с места тронулась. Были бы ещё сани, а волокушу по снегу с большим грузом влачить тяжело. Обратный путь в Борисово времени занял много. Раненых сразу в избу лечца определили, егерь стал снимать шкуру с медведя, разделывать.

      Медведь – это не только тёплая шкура. Ценились ещё клыки, медвежья желчь у лечцов, другие органы.

      А гриди из дружины принялись долбить в промёрзшей земле на кладбище могилу для Семёна. Погребение состоялось на третий день, по христианской традиции. Невзлюбил с тех пор Фёдор князя.

      И когда по весне пришёл черёд их десятку нести службу на Окском береговом разряде, проще – на заставе, с радостью покинул воинскую избу. Весна выдалась ранняя, тёплая. Солнце пригревало, быстро таял снег, на льду Оки образовывались промоины. Селяне и торговый люд по льду рек ездить перестал. Кому край как ехать надо было, передвигались по ночам, когда подтаявший за день снег замерзал. По ночам всё же температура держалась низкая. А потом с грохотом стали лопаться льдины, наступил ледоход, река разливаться стала. Благо застава стоит на месте возвышенном, сухом, вода до сих мест не доходит. Ледоход и последующий разлив реки – самое спокойное время. Ни один неприятель не рискнёт переправиться – ни вплавь, ни на лодке или судне. И по суше передвигаться сложно. На санях уже невозможно, на телегах рано, колёса по ступицы в грязи вязнут. Дружинникам отдых. Кто отсыпался, кто в кости играл, а кто от скуки из липы поделки вырезал. Фёдора азартные игры не увлекали, пустое. А на берег Оки выходил, садился на облюбованный пенёк, смотрел на реку. То вода упавшее дерево несёт, то сани на льдине, а то и зверушку. Однажды зайца видел, а другой раз лису. Лёд ушёл, вода много мусора несла, вода из чистой, как зимой, грязной сделалась. Для приготовления похлёбки или кулеша раньше воду из Оки брали, вкусная. А теперь приходилось из родника, в полуверсте от заставы. Река быстро очистилась, уровень воды в Оке стал спадать. Появились первые кораблики – ушкуи, лодьи из числа самых смелых владельцев. Засиделись торговые люди из-за распутицы. А торговля пустых прилавков не любит. Вот и торопились наверстать упущенную выгоду. Но свои суда имели купцы зажиточные, уверенно стоявшие на ногах. Торговцы масштабом поменьше везли товар на подводах. Как просохла земля, потянулись подводы в Москву. Царь Иван дозволил английским купцам вести открытую торговлю в Первопрестольной, но только на серебро. Серебра для чеканки монет в Московском государстве остро не хватало, и мера была вынужденной. Нерчинские рудники откроют значительно позже, где станут добывать