Просто проснись. Эль Верж

не представляю, как вы поместитесь в твоей квартирке – там такая теснота.

      – В тесноте, да не в обиде.

      – Да… – Неуверенно согласилась мамочка. – Так, пожалуй, даже лучше. Ты, в своем ужасном доме будешь не одна. Особенно сейчас, когда свирепствует это чудовище. Ты слышала? Еще одна жертва!

      – Ой, мам, давай об этом не будем, а то меня опять будут мучить кошмары! – Взмолилась я.

      – Ладно, Лорабель, передавай привет Эрику и будь ОСТОРОЖНА! Пока дорогая! – Промурлыкала мамочка и отключилась. Я бросила телефон обратно в сумку и села на диван с рекламной газеткой, чтобы не думать о городских ужасах.

      Через час мы сидели с Эриком на диване около моего журнального столика. Племянник постарался на славу, приготовив пару весьма недурных салатов и запеченное филе рыбы. На сладкое были фрукты и песочное пирожное. Солнце закатилось за дальний лес, и сумерки постепенно стали закрадываться в комнату. Я хотела включить свет, но Эрик сказал, что раз у нас сегодня праздник, то лучше зажечь свечи. Он принес с кухни парочку свечей в подсвечнике и зажег их. Пламя заплясало по стенам. Я, взяв кисточку винограда, откинулась на спинку дивана.

      – Эрик, ты просто кулинарный гений! Все было просто чудесно. – Похвалила я племянника. – Мне так никогда не приготовить. Я терпеть не могу кухню. Увы, через желудок мужчины мне к его сердцу явно не подобраться.

      – А тебе и не нужно через желудок – бей сразу напрямую. – Усмехнулся Эрик. – А что появились кандидаты?

      – Нет, – Качнула я головой. – Все по-прежнему.

      – Как планируешь исправлять ситуацию?

      – Если суждено, она исправиться сама. – Ответила я, положив пустую веточку на тарелку и взяв пирожное.

      – Ого, да ты фаталистка, Бель!

      – Пожалуй. А что остается делать, когда ситуация вышла из под контроля. Остается только вздыхать и думать – значит так и должно быть! А на твоем фронте как идут бои? – Решила я переменить тему.

      – На западном фронте без перемен. – Шутливо отрапортовал племянник, а потом задумчиво глядя на пламя свечи добавил. – Все также – девушки – красавицы, умницы, спортсменки, активистки, нежные, заботливые, хозяйственные… Но все не то… Все не так… Сердце не бьется и не поет.

      – Ты еще слишком молод, Эрик. Придет и твой день.

      – А ты в это веришь? Веришь, что однажды придет твой день, твой час, твой человек?! – Неожиданно жарко спросил племянник, нагнувшись над столом и глядя мне прямо в глаза. Пламя от его неожиданного порыва задрожало, и по стенам побежали оранжевые сполохи. Я положила руки на его плечи и глухо, но твердо сказала:

      – Да, Эрик… Я верю. Придет и мое время. – Потом встала, собрала пустую посуду и унесла на кухню. Почти стемнело. Но мне не хотелось зажигать свет, так как в глазах у меня стояли слезы и время от времени слезинки крупными кристально-прозрачными горошинами скатывались по щекам, оставляя ровные соленые дорожки. Я сказала правду. Я действительно верила, что все еще впереди, что все