Шампанское с незабудками. Сборник рассказов. Рауза Менгалимовна Хузахметова

к забору. – Слушай, а ты где сидел?

      – Отдыхал! – поднял указательный палец сосед. – Отдыхал, а не сидел. На юге нашей области, – рассмеялся своей шутке.

      – Это где же?

      – В Пестрецах – где ж ещё? – пожал плечами.

      – А этот человек, что стихи пишет – как его фамилия?

      Сосед недоумённо посмотрел на Азата:

      – У Санька́?.. Фамилия?.. Хм… Лесарев, – вспомнил, наконец.

      – А сидит за что?

      – Ты что пристал? – обозлился сосед. – Пойдём лучше выпьем!

      – Не пью, – отошёл от него Азат. – «Всё, что знал, рассказал», – мысленно подвёл итог.

      Прошло несколько дней. Повседневных дел было хоть отбавляй, но стихи не забывались, напоминали о себе, приходя какими-нибудь строчками. Их хотелось произносить вслух, чтобы ещё раз услышать грустную щемящую интонацию, но Азата коробила специфичная терминология.

      «Но ведь может он писать о хорошем, без мыслей о колонии?!. Не всегда же он сидит…»

      Азат долго не признавался себе в принятом уже решении, пытаясь занять всё свободное время какими-нибудь делами, но однажды, взглянув на тетрадь, сказал: «Еду!»

      А дальше всё закрутилось, как в калейдоскопе. Азат нашёл эту колонию общего режима, переговорил с её руководством и, оформив три дня за свой счёт, выехал на «юг нашей области». По дороге в деталях представлял те барьеры и препятствия, через которые придётся пройти, и которые не раз видел в кино. Но на деле всё оказалось гораздо проще. У железных ворот он предъявил дежурному паспорт и его проводили в кабинет начальника колонии.

      Радуясь редкому гостю, начальник принял его радушно. Напоил чаем, рассказал о колонии, о себе, своей семье, сослуживцах…

      – А давно у вас Лесарев сидит? – Азат попытался перейти к делу, за которым приехал.

      – Лесарев? – переспросил словоохотливый начальник. – Да-авно! – махнул рукой и засмеялся. – То выйдет, то сядет. Из неблагополучной семьи, – пояснил, перехватив недоумённый взгляд гостя. – Родители пьющие, в доме всегда скандал да драки. Кое-как восемь классов окончил и к нам попал – мелкая кража. Вышел – родители на радостях пирушку закатили да переругались. Лесарев их разнимать – драка большая получилась. Соседи вызвали милицию. Короче, опять дали срок. А недавно он сам драку учинил – ещё добавили. Вот и сидит… Да мы не против, пусть сидит. От него колонии только польза, – начальник встал и прошёлся по кабинету. – Вот, – указал на стену, – таблицы, стенгазеты, объявления – всё он делает. Почерк у него уж очень хороший.

      – А, может, в гражданской жизни ему хороший почерк тоже пригодился бы? – спросил Азат.

      – Где там! – махнул рукой начальник. – Ему здесь спокойнее.

      – Можно с ним поговорить? – продолжать «задушевную» беседу больше не хотелось.

      – Конечно, пройдёмте в «Красный уголок», он там целыми днями сидит.

      При виде начальника из-за стола послушно поднялся маленький тщедушный парнишка.

      – Сиди, – махнул ему начальник. – Вот к тебе из Загорска гость – редактор газеты. Поговорить с тобой хочет, так ты уж… – энергично