Кикимора. Фантастический роман. Наталия Шитова

подальше, будет навязываться с помощью, подарит свой телефон, а в довершении картины ещё и придёт к этому ворюге и хаму кофе пить!

      Корышев слушал и размеренно хлопал ресницами.

      – Прости, я не хотел тебя обидеть, – сказал он смиренно. – Я прекрасно понимаю: ещё бы немножко, и они меня убили бы. Ты, Лада, мне жизнь спасла. Не хочу быть неблагодарным.

      – Ты даже не представляешь, как легко я переживу твою неблагодарность! И не надо меня обхаживать. Я не стану на тебя жаловаться, и твоё досье не пострадает!

      Я вскочила из-за стола и пошагала обратно в комнату.

      За моей спиной Корышев поспешно поставил чашки на поднос и пошёл следом.

      – Можешь меня не провожать, я не заблужусь! – заявила я, сворачивая в узкий коридорчик.

      Корышев не стал меня ни догонять, ни окликать. Я уже прошла почти весь путь до двери, как в глубине квартиры раздался грохот, потом звон бьющейся посуды и глухой удар. Я развернулась и пошла назад.

      Корышев лежал на полу у квадратного журнального столика, прямо на осколках разбившихся чашек, и силился подняться на ноги.

      – Эй, ты что это?

      Он как-то нетвёрдо отмахнулся.

      Я побежала к нему:

      – Никита, что с тобой?

      – Перетянул… – простонал он, бросив попытки подняться, и откинулся на спину. – Время перетянул… Кокон давит…

      – Не надо было затевать этот кофе!

      – Да он-то тут причём? – он снова отмахнулся. – Ты иди, не обращай внимание на меня.

      – Тебе помочь?

      – Не надо, ни к чему. Я сам, я привык… Вот только растолкай подальше осколки, если не трудно, – попросил Корышев и перевалился на бок, поворачиваясь ко мне спиной.

      Я присела, аккуратно собрала осколки – к счастью, они все были довольно крупные – и отнесла их в мусорное ведро.

      Когда я вернулась к Корышеву, он лежал в той же позе, мерно и бесшумно дыша.

      В просторной комнате становилось душно, но, если оставить открытой дверь на террасу, к ночи, а особенно под утро, может стать холодно. Поэтому я огляделась по сторонам, стянула плед с дивана и накинула его на Никиту.

      – Да брось ты… Ну, зачем?.. – пробормотал он едва слышно.

      – Затем, что замёрзнешь без одеялка.

      Диванную подушку я ему под голову пропихнула с трудом, безвольное тело стало настолько тяжёлым, даже приподнять его за плечи мне было не под силу.

      – Спасибо… И будешь уходить – дверь захлопни…

      Последние слова он произнёс еле слышным шёпотом и затих.

      Я осмотрела напоследок мирно уснувшую кикимору. Какой лёгкий кокон, везёт же некоторым. И не скажешь, что вторая группа.

      Больше мне нечем было ему помочь.

      Теперь выйти из квартиры, захлопнуть дверь и бегом обратно на Черняховского, к Эрику, к ребятам. Просто отсиживаться дома и ждать новостей я всё равно бы не смогла.

      Стоя над Корышевым, я вытащила телефон и, отчаянно ругая себя за нетерпение, ещё раз позвонила Максу.

      «We will, we will rock you… We will, we will rock you…»

      Громче.