Грех. Виктория Королёва

тебе пора отдохнуть? Всё-таки перелёт был тяжёлым?

      Женщина до этого гладившая меня ласково по макушке замерла, и я тоже дышала через раз.

      Чётко осознала несколько вещей! Первая – дама не в себе! Вторая – меня с кем-то путают! А ещё пора бы уже сказать «второе» вслух! Открываю и сразу же закрываю рот, всё под тем же тяжелым взглядом! Что б её!

      – Что ты такое говоришь? Я не видела дочь в живую уже практически десять лет! – возмущённо взвизгивает женщина.

      Голова пошла кругом. Какие десять лет? Я живу тут с младенчества и, причём здесь вообще я. Бросаю украдкой взгляд на Сати Всеволодовну и вижу, как она еле заметно прикладывает палец к губам. Страшно оттого, что я даже не могу ничего сказать, просто безвольно молчу, молчу потому, что мне запретили.

      И это бесит и пугает одновременно. Спектакль продолжает затягиваться как удавка на шее.

      – Допустим, не десять, а семь, – и мужчина говорит так ласково, что и мне самой хочется повиноваться его голосу. – Родная моя, у нас с Лизой сейчас будет долгая и душещипательная процедура, – он замолкает. – Помнишь, я говорил тебе, это же всё конфиденциально.

      Боже… Меня, что на органы разделают? Паника захлёстывает волной.

      – Ах, да все ваши штучки дрючки с подпольным обучением! – вспыхивает женщина и вмиг становится агрессивной. – Но, всё же, ты прав, – мягко и нежно произносит женщина.

      Контраст.

      Мои руки холодеют, и я теряю нить реальности. Меня как будто вновь толкнули в сугроб в одних шортах! Тогда я отморозила себе мизинец на ноге, который до сих пор не могу восстановить, да и не удастся, ноготь там не растёт и не вырастет уже!

      От такого перепада настроения мужчина даже не поёжился, а вот я дрожала как осиновый лист. Да, за свою недолгую жизнь я видела многое, от вопиющих фактов несправедливости до благородных жестов, но чтобы так, никогда! Вся воинственность растаяла!

      – Тебе холодно? – сразу же отзывается неадекватная женщина, а я безмолвно качаю головой в знак отрицания. – Почему ты молчишь? – практически рык и взволнованное мужу: – Что с моей девочкой, Сашенька?

      И я во все глаза смотрю на высокого статного мужчину уже достаточно преклонного возраста, из всех троих он мне кажется самым адекватным. Насчёт директора вообще молчу! Точнее не так, её молчание убивает, меня и вот эти глубоко посаженные карие глаза с каким-то нездоровым блеском.

      – Я же говорил тебе. Нашей дочери пришлось удалить гланды, ты же знаешь какая она у нас хрупкая. Просто анестезия уже сошла, и говорить неприятно. Дорогая, ты должна это понимать.

      «Что?»

      Ещё раз прямо смотрю в даму… так вот мы не похожи ни разу! И мужчина этот статный и в какой-то мере грозный, мы тоже не похожи! Точно не родственники.

      – Да, да, да, – затараторила она.

      – Ну, вот видишь. – Между тем продолжает он. – Всё-таки ты не запомнила, я так и знал.

      Испуганными глазами смотрю на мужчину, а он спокойно протягивает мне руку и я уже оказываюсь в объятиях другого незнакомого мне человека. Второй раз за день! Данный жест вызвал ещё одну