Крещение Новгорода. Сергей Пациашвили

одеждах, впрочем, на одном перепачканных и местами порвавшихся. Если бы на площади ещё остались люди, то многие из них могли бы узнать сына Буслая с его товарищем – Святославом, сыном Бориса, а так же юного Костю Новоторжанина. Костя хотел в этот тяжёлый момент быть рядом с друзьями, всем сердцем хотел поддержать их, как-то помочь. Но Василий и здесь оставался твёрдым и не позволял себе слабости. Они что-то искали здесь, и вскоре нашли. Огромная дубина Буслая валялась на земле, прямо в том месте, где его схватили.

      – Это точно было здесь? – спрашивал Василий.

      – Да, это здесь, – отвечал Святослав, – я помню.

      – И что теперь будет с моим отцом?

      – Он против закона совершил убийство знатного человека, пошёл против князя, его будут судить. И существует только одно наказание за такое злодеяние.

      Василий крепко сжал кулаки. Он знал, что даже князю было запрещено убийство бояр, старый закон гласил: бояре делают, что хотят, но не могут идти против боярства. Ещё один боярин мог спорить с другим и лишить его жизни, за это, как правило, начиналась либо кровная месть между двумя родами, либо суд, который наказывал виновных. Правда, зачастую и такой суд не мог остановить кровной мести. Но если боярин шёл против единогласной воли дружины и творил своё насилие против её высшей воли, то никто с ним не церемонился. И, поскольку Добрыня сманил немалую часть дружины на свою сторону, а остальная часть лишь молча наблюдала за происходящим, то ничто не мешало объявить повстанцев врагами дружины и подвергнуть их самой жестокой каре.

      – Я отомщу за своего отца, – злобно промолвил Василий и схватился за дубину. Оружие его отца оказалось невероятно тяжёлым. Василий смог поднять лишь один конец, но даже не смог оторвать всю дубину от земли. Святослав и Костя пришли ему на помощь. Вместе они взяли оружие и отнесли его на повозку. Василий всё это время оглядывался на идола Перуна. Бог войны с золотыми усами стоял прочно и казался непобедимым. И всё же Василий не боялся смотреть прямо на него и даже ненавидеть его. Когда же оружие Буслая было погружено на повозку, запряжённую конём-тяжеловесом, на площади появились и другие люди. В красивых светловолосых мужчинах легко можно было узнать викингов, и их вождя Сигурда. Вместе с викингами пришли и слуги, которые под надзором воинов стали погружать тела мёртвых в повозку. Сигруд был верным дружинником новгородского князя Владимира. До того, как Владимир стал князем Новгорода, викинг служил здесь наёмником, помогал собирать дань. Новый князь сделал его боярином, наделил своим высоким доверием, и теперь Сигруд входил не просто в дружину, а в старшую дружину. Все прочие викинги были либо его личной дружиной, либо простыми наёмниками, живущими в разных концах или переплывающими с места на место. Когда князь Владимир начал свою войну против Киева, именно эти наёмники под предводительством Сигурда составили основную часть его войска. Были и другие варяги в дружине, но никто из них больше землёй не владел. И вот теперь Сигурд вместе с Добрыней вернулся в Новгород и стал его опорой в принуждении