Крещение Новгорода. Сергей Пациашвили

по лицу. Василий пошатнулся, но не упал, а в следующий миг одной рукой схватил врага за горло, а второй рукой словно молотом сверху дал ему по голове. Хулиган тут же обмяк и без чувств свалился на землю. Третий не успел опомниться, как получил кулаком в челюсть и оказался без чувств на земле. К тому времени первый хулиган уже поднялся на ноги, но атаковать пока не решался.

      – Ты чего, Васька, за него заступаешься? – с обидой в голосе проговорил он, вытирая рукавом из-под носа кровь, – это же сын Чурилы-старшины, который  коня твоего отца украл. Это он сам Потаню хромым сделал, переломал ему ноги, знать, было за что.

      – Собака! – прокричал сын Чурилы, вскочил на ноги и уже снова готов был ринуться в бой, но Василий его остановил.

      – Он сказал правду? – спросил сын Буслая.

      – Правду, – отвечал сын старшины, глядя ему прямо в глаза. Один глаз уже заплыл и не открывался, губы и нос были разбиты в кровь. Мальчишка еле держался на ногах, но и не думал сдаваться.

      – Я – Потамий, сын Чурилы, а теперь прочь с дороги, а не то пожалеешь.

      И он попытался оттолкнуть Василия, но тот крепко держал отважного хромого. Наконец, Потамий вырвался у него, но не в ту сторону. Теперь его от врагов отделял Василий, и сын Чурилы понимал, что не пройдёт через него.

      – Ладно, – заговорил он, – если хочешь биться со мной, скажу сразу, я не готов сейчас, сам видишь. Назначь время и место, встретимся один на один с тобой, и померимся силой.

      – Добро, – отвечал Василий и назначил час и место встречи. Он дал сыну Чурилы неделю времени, чтобы тот как следует смог оправиться. Василий тогда был бойцом не опытным, и нужно сказать, серьёзно опасался опыта и отваги Потамия. К тому же сын Чурилы был старше его и по сути был уже взрослым мужчиной лет 20-ти. И всё же сын Буслая не выдавал своего страха. Он не должен был терять своего лица, ведь он был знатным человеком, и даже перед лицом смерти не должен был терять своего достоинства. К слову, когда кузнец Людота узнал о грядущем поединке своего ученика, лишь оскалился и проговорил:

      – Будет тебе дураку, урок.

      И вот в назначенный день под холмом в укромном месте встретились две компании. Одна – ещё неизвестное никому шутовское братство, другая, чуть ли не в два раза больше – друзья Потамия, все из старших мальчишек, кто даже с плёткой или палкой в руках. Были здесь и некоторые из братьев Сбродовичей, в том числе и старший из них – Клим.

      – Ну и заварил ты кашу, Вася, – тревожно твердили его товарищи.

      Но сын Буслая сохранял спокойствие, рассчитывая на благородство врага. Ведь уговор был биться один на один. И вот от одной компании отделился сын Чурилы с зажившими ранами, из другой – Василий.

      – Ну что, готов, боярский сынок? – спрашивал Потаня, потирая руки.

      – А ты готов? – не уступал ему Василий, на что друзья Потамия дружно рассмеялись.

      – Ты, мил человек, вот что мне скажи, – продолжал сын Чурилы, – ты почему