Агата. Фам фаталь. Наталья Владимировна Солнцева

прошлое!

      После развода с женой у него было еще 2-3 более или менее серьезных романа. Однако эти отношения больше не приводили к созданию семьи, а затухали, сходили на нет сами собой. С каждой из этих женщин Бобров до сих пор поддерживает теплые, но уже чисто приятельские отношения, т.к. всегда исхитрялся расставаться так, чтобы не нанести душевной травмы другому человеку, не ранить, а оставить после себя только приятные воспоминания. И не раз эти женщины помогали ему в тех серьезных жизненных ситуациях, когда нужна была помощь и поддержка близкого человека. Да и он тоже готов был сделать, и делал все, что было в его силах, чтобы каждой из них жилось легче.

      Но все эти женщины, включая, теперь уже бывшую, жену, не были даже издалека, даже немногим похожи на ту, которая сейчас стояла на пороге офиса и смотрела ему в глаза. И, тем не менее, он ощущал, как по всему телу разливается нечто, что он не в силах ни объяснить, ни тем более побороть в себе. Это было похоже на все, что угодно – на магию, колдовство, гипноз, только не на то, что ему доводилось испытывать и переживать когда-либо раньше в своей жизни. А Она просто молча стояла, изредка переступая с одной ноги на другую, и продолжала смотреть на него в упор, погружая в какую-то невероятную, почти потустороннюю бездну своих глаз. О ее глазах нужно сказать особо, т.к. они в полной мере заслуживают отдельного описания.

      Итак, Ее глаза. Сказать, что это были два бездонных, затягивающих в свою неизведанную глубину омута – это было бы слишком по-литературному банально: к этому штампу прибегают в восьми из десяти случаев, когда хотят описать неимоверную красоту, притягательность женского взгляда. Хотя почему-то никогда так не пишут о мужских глазах, даже самых прекрасных и выразительных. Тем не менее, ее глаза на самом деле затягивали и не хотели отпускать. В них было нечто мистическое, такое, что пробирало тебя до самого мозга костей, и уже не было ни сил, ни воли, чтобы отвести свои глаза, оставалось одно – подчиниться их воздействию.

      Так произошло и с Бобровым. Где-то на самом заднем плане его сознания еще оставались какие-то мысли, но они всплывали все реже и все менее отчетливо, душа же уже полностью была подчинена влиянию этих удивительных глаз, с ней можно было делать все, что угодно, и она бы не нашла в себе сил воспротивиться. То, что происходило внутри Боброва, можно было сравнить с глубоким трансом, в который человек погрузился и не хочет из него выходить – настолько комфортным и естественным ему кажется это состояние в тот момент. Сколько прошло минут – пять, десять, пятнадцать или все полчаса, Бобров бы не смог сказать, т.к. полностью выпал из времени и перестал его ощущать. И неизвестно, сколько еще он мог бы так простоять, если бы Она первая не нарушила молчания, тем самым выведя его из гипнотического состояния.

      – Привет, – несколько фамильярно (учитывая, что это была их первая встреча, которая к тому же происходила не в баре или клубе, а вполне солидном офисе) даже не произнесла, а как будто промурлыкала Она.

      – Я