Беглые в Новороссии (сборник). Григорий Данилевский

даже, выручит ли он ими хоть заемные проценты. Он быстро отмахал священнику расписку. Отец Павладий надел очки, прочел два раза расписку вслух, попросил еще написать сбоку словами, а не одними цифрами, что взято триста и девять рублей серебром, и простился с гостем. Михайлов вышел. Серый конь Панчуковского быстро домчал его в Новую Диканьку.

      – Ну что? – спросил Панчуковский, с газетой и с сигарой лежа на постели. – Я вас поджидал!

      И он протянул ему небрежно руку.

      – Дал поп, да за то и проценты взял, по три на один месяц…

      Полковник громко расхохотался на весь дом.

      – Ну, так я и знал! Ай да попик! Современный! Это уж, извините, он тоже не отсталый человек; и, я думаю, книгами хвастал, а?

      – Хвастал, – робко сказал Михайлов.

      Захохотал еще громче прежнего полковник, и от его смеха огласились все комнаты пустого холостого дома.

      Поговорили еще. Маятник одиноко стукал где-то из нижних комнат.

      – Итак, покорнейше вас благодарю, Владимир Алексеевич, за ручательство.

      – Не стоит благодарности. Что за пустяки! Ну-с, а насчет нашей красавицы?

      – Да, – сказал студент, вертя фуражку, – вы поручили узнать насчет той сироты?

      – Ну, что же-с?

      – Она дочь убитого беглого…

      – Беглого! А! Значит, она отцу Павладию принадлежит так же, как и моему, положим, Абдулке…

      Студент рассказал подробно историю убийства ее отца.

      – Ее взял священник, когда отца ее зарезали, и с тех пор она у него в услужении. Он ее грамоте стал учить два года назад; читать и писать выучил и очень любит.

      Панчуковский зевнул.

      – Он, должно быть, задумал выгоднее выдать ее замуж, выкуп взять…

      – Девочка прехорошенькая! – твердил студент с чувством. – Просто прелесть! Я редко встречал такие лица: и строгие, и соблазнительно-увлекающие! Полная, пышная, здоровая… Знаете, этот бьющий в глаза пыл здоровья… Знаете…

      – Человек, лошадь барину! – крикнул Панчуковский с постели. – Вы когда же опять у меня будете?

      – Когда деньги привезу отдавать.

      «Жди теперь тебя!» – подумал полковник и любезно простился с гостем.

      Студент опять поскакал по стемневшей степи. Близилось утро. Было уже перед рассветом.

      Между тем, как студент еще выходил от священника, с ним на пороге впотьмах столкнулся какой-то человек, не то мещанин, не то рядчик из города, статный малый, с узлом в руках, который он, очевидно, нес к священнику. Когда отец Павладий проводил гостя и, не затворяя за собою двери, вошел и остановился в освещенной еще по-парадному комнате, пришедший с узлом ступил из сеней в приемную.

      – А! Левенчук! Откуда Бог несет? Что это?

      Пришедший поклонился в пояс.

      – Это, батюшка, уж примите; это вам свежая рыба с тони да часть дичинки: сам стрелял.

      – Спасибо, спасибо. Оксана, возьми! – крикнул священник в сени. – Я это люблю, спасибо!

      Но Оксана не явилась. Левенчук помолчал и опять поклонился.

      – Батюшка!

      – Что