Ты пойдешь со мной?. Ксения Вячеславовна Сальникова

понятия, что он туда добавил, но казалось, что каким-то образом ему удалось поймать и налить в кружку аромат утреннего леса, солнца и свежесть ручья, бегущего по горным перевалам. И как-то сразу стало спокойнее. То ли от ароматного чая, то ли от того, что меня хотят накормить, но мне стало комфортно, и я заулыбалась еще сильнее. Наверное, он думает, что у меня не все дома… Да и пусть думает. Тут еще не разобраться надо, чья крыша дальше уехала. Ведь, согласитесь, довольно странно выглядит парень пятнадцати, может четырнадцати лет, живущий в крошечной лачуге, один, посреди леса, не имея ни малейшего понятия, что это за места и как они называются. Он странно одет, у него диковатые манеры, он думает, что бухгалтер – это разновидность нечисти, и связал меня за то, что я пыталась его спасти.

      Закончив со всеми приготовлениями он, усевшись на единственный стул, принялся за голубую глазунью. На мгновенье мне даже показалось, что он, просто на просто, забыл о моем существовании, и по привычке сел завтракать в полном одиночестве. Но услышав глухое: "Чего сидишь? Приглашение особое нужно?" – сказанное набитым ртом, я поняла, что не забыта.

      – Вообще, хотелось бы… – сказала я с лицом, преисполненным гордостью и чувством собственного достоинства.

      В ответ он лишь закатил глаза и заработал челюстями в привычном темпе. Я посчитала, что в данной ситуации, это вполне может сойти за приглашение, к тому же, неумеренный выпендреж мог стоить мне завтрака, и я, все с тем же гордым видом, подошла к столу.

      – А куда мне сесть?

      Он перестал жевать и поднял на меня озадаченный взгляд. Затем пробежался глазами по комнате в поисках чего-то, более менее подходящего на роль стула, но так и не найдя, вздохнул, поднялся с тарелкой в руках и сел на кровать, сложив ноги по-турецки. Я села за стол, стараясь не выдать волчий аппетит. Но, Боже мой, каким же все оказалось вкусным! Вроде бы хлеб, как хлеб, но каким ароматным и нежным он был. А яйца! Голубая глазунья имела ярко выраженный вкус ветчины, слабо пахла сыром и вообще не имела ничего общего с, привычным для нас, яйцом. Варенье по консистенции напоминало клубничное, но почему то пахло бананом с ярким сливочным послевкусием. Огромных усилий мне стоило сидеть тихо и молча, потому что внутри меня буйствовала кулинарная феерия. Привычные на вид продукты, во рту взрывались фейерверком совершенно неожиданных вкусов, заставляя крошечного гурмана внутри меня, прыгать и пищать от восторга. Видимо, что-то все-таки отражалось на моем лице, потому что парень поглядывал на меня не то с недоверием, не то с недопониманием. Но, как уже было сказано мною выше, еще неизвестно, кому из нас больше пойдет смирительная рубашка.

      Завтрак подходил к концу, и хмурые брови моего нового знакомого, наконец, заняли положенное им место на худом лице. Видимо, глядя на то, с какой скоростью я управилась с угощением, он подумал, что плохой человек не может так аппетитно есть. Лично я всегда так считала. Так или иначе, когда завтрак был съеден, топор войны был наполовину в земле.

      – Слушай, а зачем тебе три тарелки и две кружки, если ты живешь совсем один? – спросила я.

      – С