Новая жизнь. Анна Романовна Май

портфель или сумки из магазина. И продолжали дарить книжки на 8 марта. Вообще, у меня всегда было столько друзей в школе и дворе, и везде меня уважали! Тогда мы, такие разные, все-таки находили общий язык – так почему мне теперь никак не достучаться до гопы из Черной речки? Что я только не перепробовала! Но никакие слова на них не действуют. Они явно хотят моей погибели. За что? Почему? Я же ничего им не сделала!

      Нет, большинство соседей по подъезду у меня нормальные люди. Но слева, справа, в квартире сверху и в двух квартирах снизу – просто как нарочно! Плюс их дружки. Я сперва надеялась, что гопники все-таки образумятся. Даже когда эти уроды сломали мне почтовый ящик, дверной глазок и звонок. Потому что ящики, глазки и звонки гопники от безделья и агрессии сломали всем (кроме своих). Я сперва нанимала соседа-рукодельца все это чинить, а потом бросила: только выкидывать деньги на ветер.

      Но недавно гопники сперли телеграмму от моей мамы: «Срочно купи такие-то лекарства» (у меня неизлечимо болен отец, да и мать в силу лет не блещет здоровьем. А живут они в маленьком городке, где не все можно купить. Да и денег у них нет, все заработанные накопления за жизнь испарились из-за инфляции). О телеграмме я узнала случайно, лишь через 10 дней, встретив начальницу почты на улице: оказалось, мне оставляли несколько предупреждений с текстом сообщения, потом саму «молнию», но все это у меня из двери вытаскивали. И тут я окончательно поняла: хоть половина гопы еще не взрослые, все равно – гнилье! И вряд ли доброжелательное отношение их души воскресит. О чем говорить, если соседская девчонка Вика Кравченко сразу, как только я въехала, поразила меня выкриками под моим окном вроде: «Я ему иголку в колесо велика воткнула, теперь он точно упадет»! Или: «Ты психитический шизофреник, потому что ты ссышь в постель», – это она так (и только так) разговаривает со своими приятелями, ближайшие из которых цыганенок Сашка Мавло 13-ти лет по кличке Мелкий и Сережка Юдин, мой сосед слева, ему 14-ть, как и Вике. Странно, но при всех ее оскорбительных манерах крикливая наглая Вичка ходит у Чернореченской гопы в авторитете. Как и ее отец у прочих соседей. Его побаиваются, потому что, как мне шепнули по приезде, «Юрка работает в КГБ». Я не считаю, как многие, что все работники силовых структур поголовно садисты и извращенцы: все люди разные и в каждой профессии найдется всякой твари по паре. Но Юрий Кравченко мне активно не нравится. И не из-за места службы, а потому что в первые же дни моего обитания в поселке он начал ломиться ко мне в квартиру. В первый раз я пригрозила, что пожалуюсь его жене, во второй – что обращусь в милицию. Он засмеялся: «Тебе никто не поверит!» – но, слава богу, отстал. Зато стал науськивать других соседей против меня, говоря (я слышала за окном): «Эта новая соседка странная. Она проститутка, у нее все время свет но ночам горит». Да, горит: потому что я пишу днем и ночью, чтобы было на что жить! Наташа говорит, мужики часто мстят тем, кто их отверг: «Странно, что ты с этим раньше не сталкивалась».

      Вскоре Кравченко расширил