Новая жизнь. Анна Романовна Май

надо! Ни в коем случае! – молодая женщина в платке смотрит на меня расширенными от ужаса глазами. Ей лет двадцать с небольшим, но по ее затравленному выражению лица понятно, что жизненный опыт у нее очень тяжелый. И в то же время она далеко не слабый человек, раз сумела эти трудности преодолеть.

      – Простите, я не хочу с вами говорить, – Оля старается даже не встречаться со мной глазами и поспешно убегает.

      – Привет! – Вероника здоровается на выходе с худенькой женщиной на костылях. Одна ее нога помещена в сложный ортопедический аппарат.

      – Аня, ты еще можешь поговорить с Ириной, у нее тоже интересная биография, – предлагает она мне.

      – Я вообще хотела встать и сделать объявление: кто хочет со мной пообщаться вообще и ради книги, you are welcome. А навязываться и видеть реакцию как у Ольги не хочу.

      – Она отказалась с тобой разговаривать? Не дуйся на нее, я понимаю, почему она это сделала.

      – Почему?

      – Потому что ее очень много обижали. Но я не могу с тобой говорить о чужих тайнах, тем более что она сама не захотела откровенничать. Объявление можешь, конечно, сделать, но я бы тебе не советовала. На мой взгляд, наткнешься на такую же реакцию, как у Оли: все начнут от тебя разбегаться. С другой стороны, вызывать людей на откровенность, зная, что потом это используешь, тоже не очень-то красиво… я сама стараюсь так никогда не поступать. В общем, это нужно тебе самой решить. Ну, пока, Ань, до встречи!

      Без улыбчивой и спокойной Вероники я вдруг почувствовала себя неуютно. Ирина пока занята беседой с кучей других женщин, к ней сейчас подходить неудобно.

      – Женя, а как мне найти отца Михаила Фортунато? – спрашиваю я у пробегающего мимо служителя.

      – А вот он! – Евгений показывает мне на полного седобородого старца в рясе, удивительно похожего на Деда Мороза (ну или Санта Клауса, не важно): он сидит на деревянной скамье в коридоре, а маленький мальчик лет трех протягивает к нему руку. Священник с уважением пожимает ее: – Какая честь для меня!

      Мальчик убегает к маме, по дороге оглядывается, улыбаясь и махая «Деду Морозу» ладошкой. Я понимаю, почему его здесь так любят – отец Михаил не может не нравится. Я подхожу к нему и представляюсь.

      – Отчего меня так любят журналисты? – недоуменно пожимает плечами священник. – Вот в прошлом году российское телевидение приезжало, снимали обо мне фильм. Я им сначала отказал, но они так пристали ко мне!

      – Значит, у вас действительно очень необычная биография!

      – Каждая биография по своему уникальна. Моя не более, чем другие.

      – Вот скажите: почему у вас такая фамилия? Ваш папа был итальянец?

      – Не папа, а далекие предки, которые приехали в Россию еще времена Петра Первого. Тогда, если вы знаете историю, в Россию приезжало много иностранцев в поисках лучшей доли. Мои родители по сути своей, по духу были типичными русскими – глубоко верующими, чтящими свою землю, очень порядочными людьми, – мне вдруг приходит в голову, что точно так же