Формула. Алексей Васильевич Шатров

медсестре. (Или лицейной)? Но, совершенно очевидно, нашей. Ни у кого не хватило бы самоуверенности назвать её просто своей. Я имею в виду замечательную медсестру Лену по прозвищу «Железные колени». Попозже мы с ней познакомимся.

      …Случилось так, что вторично за этот день в себя я пришёл опять лёжа – правда, не в кровати, а на диване. Как ни странно, в голове у меня практически полностью прояснилось.

      Видимо, из-за этого идиотского сна.

      Время приближалось к трём. Я дотянулся до «листалки» и включил телевизор. (Здоровенный ЖК и кинотеатр были куплены на остатки былого благосостояния – равно как и довольно навороченный компьютер, которым я, правда, не очень-то умею пользоваться. Современному человеку эти причиндалы заменяют мебель, так что торг здесь неуместен и приходится вкладываться по полной).

      Сон, впрочем, не такой уж идиотский. Скорее, забавный. И даже, в чём-то, заманчивый. Да что там – крайне заманчивый.

      Новости были какие-то скучные. По воскресеньям редко что-нибудь происходит. Оно, в сущности, и понятно – у всех выходной.

      Не выключая телик, я поднялся, зашёл в туалет, обстоятельно отлил, и только после этого заглянул на кухню.

      Обе бутылки и нарезанный лимон в пластиковой тарелочке находились на своих местах.

      Если выбросить из головы давешний сон, то не могу припомнить, откуда взялись эти предметы. Впрочем, открытие скорее приятное – обычно, после бурного уик-энда, скорее, чего-нибудь недосчитываешься. Хотя, какой же он бурный? Вполне стандартный – для меня – уик-энд.

      Я открутил пробку, с некоторой опаской понюхал. Нормальный коньяк. Следовало, пожалуй, снять пробу. Вполне положительный результат.

      Теперь необходимо закурить и хорошенько задуматься.

      Вообще говоря, с запоминанием снов дело у меня обстоит плохо. Скажем так – проснувшись в середине кошмара, я помню его в деталях – но только до следующего пробуждения. Иногда получается видеть сон не только изнутри, но и как бы со стороны. В этом случае можно, до известной степени, управлять событиями, – вот только не знаю, настоящий ли это сон, или разновидность какого-нибудь другого состояния.

      Так или иначе, недавние события я помнил необычайно хорошо.

      И, главное, – помнил Формулу.

      О Принципе, кстати, тоже.

      Некоторые осложнения, о которых я упоминал, начались тогда, когда одна из моих старшеклассниц решила, что влюбилась. Не то, чтобы она обрывала мне телефон или караулила в подъезде. Не делала попыток остаться после уроков под предлогом крайней непонятливости. Не заходила, невзначай, на перемене, чтобы с недвусмысленным видом облокотиться на стол.

      Эта сучка сочиняла стихи.

      И приносила их на рецензию.

      Вы можете представить такое испытание? Это же прямо Данте!

      Если вдуматься, в наши дни стихи как-то не читают – если это не Вишневский, и если это называть стихами. И, в сущности, вроде бы не пишут – Евтушенко и Вознесенский оставались последними, но мне давненько ничего не попадалось.

      Таким