Тайна Эльмирис. Диана Вайсберг

и голодом, и мором, и зверями земными. Имя тебе Смерть.

      Глава 15

      Над главными воротами обители Смерти висела циничная надпись «Работа делает свободным». Шёл проливной дождь, грязные пожухлые листья вперемешку с камнями валялись на земле. Вильям поднял ворот своего плаща, сильнее надвинул кепи на глаза и спросил:

      – Где я?

      Ответ последовал мгновенно.

      – Ты стоишь на пороге моих деяний, дабы научиться древнему мастерству.

      Он повернулся и увидел, как из сотканной туманом кромешной тьмы вышел незнакомец в длинном чёрном плаще, скрывающий лицо под капюшоном. За ним следовал бледный конь, глаза которого горели дурным огоньком.

      Вильям опешил, сделал шаг назад.

      – Пути назад нет, – сказал незнакомец. – Вестник, следуй за мной, внимай каждому моему слову, пропусти через себя жизнь, вкуси смерть.

      Они шли молча по длинной безлюдной дороге.

      – Взгляни на деяние рук моих. Тут смертные соприкоснулись с безысходностью, столкнувшись с ужасной действительностью. Тут сама надежда, протягивая руки, ломала их, рассыпаясь в пепел. Здесь жизнь, искромсанная болью, на пороге смерти теряла близких и любимых. Тут детский крик сожрала тьма. Молитвы тут, небес не достигая, в слезах кровавых были погребены.

      Бараки смерти стелились на их пути. Казалось, что само время остановилось, и всё, происходящие на их глазах – лента чёрно-белого кино, где со старой прожжённой пленки мир местами то вспыхивал, оживляя сюжет, то угасал в никуда. Незнакомец поднял руку и указал вперёд, сказал:

      – Смотри, перед нами открылась дверь.

      Они вошли и оказались в холодном каменном одноэтажном здании. На полу горами лежали вещи. Это были чемоданы с номерами и фамилиями. Вильям начал читать вслух «Ривка Коган, Хаим Алекшер, Авраам Сапожников»… И многие другие.

      – Мы на фабрике смерти Аушвиц? – спросил Вильям. – А ты её хозяин?

      Человек-Смерть покачал головой в подтверждение его слов. Вильям вздрогнул, на его лбу выступила испарина. Он вытер лоб, нервно поправил кепи и продолжил рассматривать всё вокруг. В дальнем углу здания валялись тысячи протезов. Рядом с ними возвышалась гора детских игрушек. Деревянные лошадки, тряпичные куклы… Безглазый разорванный плюшевый мишка протягивал свои лохматые лапы из-под горы игрушек, словно взывая о помощи. Рядом с игрушками лежали очки, на которых, казалось, сама смерть оставила свой отпечаток.