Талисман для героя. Фантастика. Альтернативная история. Валентин Сарафанов

быть потому, что у меня философский склад ума. Я прирожденный философ и могу часами размышлять о смысле жизни.

      – В задумчивости над смыслом жизни можно реально рехнуться, – уверенно произносит Роман. – Долго нам еще тут сидеть? Я в сортир хочу.

      – Сортир недалеко. За углом коридора, – я мотнул головой в сторону.

      – А ты откуда знаешь? – удивленно спросил Роман.

      – Он настоящий псих, – ухмыляется Кожура. – Ему свыше голос сообщает.

      – Знаю по запаху, – объясняю я, припоминая, как посещал эту комнату в своем мире.

      – А, понятно. Я сейчас.

      Он срывается с места и скрывается за углом.

      Дверь по соседству со скамейкой открылась, и в проеме показалась физиономия Харченкова.

      – Все ко мне! А где…

      – Он рядом в сортире. Приспичило, – пояснил Кожура.

      – Тащи его сюда!

      – Я тут! Тут! – Роман выскочил из-за угла, на бегу поддергивая штаны.

      Вошли в просторный кабинет. За широким письменным столом возле окна сидит сумрачный ефрейтор. Стол завален стопками каких-то бумаг и папок. Правый угол стола занимает открытый ноутбук. На тумбочке принтер. На столе вижу свой паспорт и три красные книжечки. Это военные билеты.

      – Садимся на стул по очереди, – буркнул ефрейтор, ткнув пальцем за наши спины, и достал из ящика стола фотоаппарат.

      Я оглянулся. Справа от двери на фоне висящей на стене белой простыни стоит стул. Первым сажусь на него. Не сходя с места, ефрейтор наводит на меня объектив.

      – Следующий!

      После короткой фотосессии с нами, ефрейтор еще некоторое время тупо и долго колдует на клавиатуре ноутбука.

      – Сычев, ты чего возишься? Давай быстрее! – торопит его лейтенант.

      – Куда быстрее-то? Зачем? Солдат спит – служба идет, – бормочет ефрейтор.

      – Я тебе посплю! О дембеле думаешь? Мыслями уже дома? Когда у тебя дембель?

      – Этот призыв закончится, и домой.

      – Через неделю, значит. Понятно с тобой все. Что будешь на гражданке делать?

      – Сначала набухаюсь, отдохну пару недель, а потом работать пойду. Меня в райком комсомола обещают пристроить инструктором.

      – Инструктором? В райком? Врешь, однако, – лейтенант недоверчиво скривил лошадиную физиономию.

      – Чо мне врать-то? Я искренне предан идеям коммунизма. Ленина читал.

      Принтер загудел. Из него медленно вылез лист бумаги с нашими фото. Ефрейтор аккуратно вырезал их, смазал клеем, прилепил в военные билеты и приложил на них печать.

      – Все, – облегченно выдыхает он. – Держите, вояки. Храните их, как свои яйца!

      Мы прячем военные билеты в карманы пижам.

      – Пошли дальше! – приказывает лейтенант.

      Дальше был склад. Здесь нам выдают армейские вещмешки с сухим пайком в виде черствой буханки серого хлеба, банки сгущенки и двух банок тушенки.

      – Все стразу не жрать! Это вам на день, – предупреждает лейтенант. – Пошли дальше!

      Дальше