Манекен в бегах. Милла Станиславовна Краевская

неё повеселиться, а тут, смотришь – одни Бабаи! Что, придумаем? Оба-на! Смотри! Манекен! … Ногу, ему выкручивай!

      – Игорёха, ты – Надежда Мира!!

      – Агафоша, бусы, кольца! … Навешай на себя.

      – Стекляшки! … Пригодились! – надевает Агафон трое бус разного цвета и по три кольца на каждую руку.

      Бегут к манекену. Стоит красивый, дорогой манекен. У него крутятся ноги и руки, ноги сгибаются в коленях, на голове настоящие волосы. На нём дорогой костюм. На ногах красивые мужские туфли. И у него – закрываются глаза. Человек и человек.

      – Приклеили! Надо нож. Нагреем, от подставки отпилим! – догадался Игорь.

      Игорь быстро находит нож, он идёт к газовой плите и греет нож. Агафон держит, Игорь отпиливает манекен от подставки.

      – Ого! … Красавец! … Да, дай ты ногу-то! – психует Агафон – Упрямится. Толкай, толкай! Переворачивай! Все напихали.

      – Ловкачи, шулеры. Артист всегда найдёт выход из положения. На то, он и артист! – прилаживает Игорь ногу на место.

      – Полное тело денег у мужика! – смеётся Агафон.

      – Миллионер! С нами пойдёшь, мужик!

      – Надо выходить, Игорёк. Прямо на них выйдем?

      – А вот и третий. Прикинемся пьяными и пьяного несём. Глаза ему скотчем заклей.

      – Всё. Спи, алкаш! – заклеивает глаза манекену Агафон.

      – В карманы себе ножницы ложи, расчёски. Чтоб торчали! Мажь краской для волос халаты, чтоб по правде! Типа мы – парикмахеры, заходили сюда выпить. Наши деньги в носки положу. Давай, Агафон, свои сюда. Бабы в «сабо», с носками, не ходят!

      Агафон снимает туфли, потом носки. Надевает «сабо» снова. Носки опять засовывает себе в бюстгалтер. Напихивает в него куски поролона из кучи мусора.

      – Не хило. Всё-таки тебе нравятся большие бюсты?! Ха, ха, ха!

      – Да, просто, прикольно! – смеётся Агафон.

      – Давай на тебя одеколоном брызгану, чтоб спиртищем … воняло! – соображает Игорь – Краску сиреневую на губы на, мажь!

      – Игорёха, у тебя внеземной разум! Ты гуманоид!

      – Посмотрю одним глазком! – говорит Игорь.

      Выглядывает, тут же назад.

      – Они.

      А в это время, в машине банды, идёт разговор о них.

      – Где они могут быть? Всё объездили, не испарились же? – спрашивает Данила.

      – Мамка, разроди меня обратно. Неужели всё, … оторвались! Щас пересидят где-нибудь у знакомых и всё, пиши, пропало! Денежки прямо из-под носа утекли! – печалится Трифон.

      – Мужики, рассудим трезво. Трифон, Ядрёна плесень! Где бы ты отсиделся, пришлось бы тебе – «в бега»? – спрашивает Калистрат.

      – Да в каком-нибудь пустом доме или на стройке, крайняк! – отвечает Трифон.

      Он поворачивается в окно и видит пустую парикмахерскую: – Да вот хоть здесь!

      Все замерли. Выходят из машины. Молча, идут к дому.

      И тут, прямо на них, из дома выходят трое. Один парикмахер несёт пьяного на спине. У парикмахера широкие брови и баки. Его держит под ручку весёлая, кудрявая, каштановая парикмахерша. Она идёт, кокетливо покачивая бёдрами. У неё подкрашенные, изогнутые