Смерть на винограднике. Мэри Лу Лонгворт

офицеров полиции – они что-то печатали, разговаривали, ходили туда-сюда, носили какие-то документы. Совсем как у него в офисе, только некоторые мужчины и женщины одеты в форму. Вновь повернувшись к здоровяку-полицейскому, месье Даррас понял, что надо продолжить объяснения. Но каждое слово давалось ему с трудом.

      – Сегодня я пришел домой на обед в обычное время, в первом часу дня. У Полин… то есть мадам Даррас, обед всегда готов к половине первого. С того самого дня, как мы поженились сорок два года назад.

      Полицейский записал его слова, посмотрел на него и спросил:

      – Вы с женой не ссорились сегодня утром, перед тем как ушли на работу?

      – Нет. – Жиль Даррас был явно удивлен вопросом.

      – И это был последний раз, когда вы видели свою жену?

      – Да. На работу я ушел в восемь сорок пять. Так и не дождавшись Полин к обеду, я начал обзванивать наших друзей и старшую сестру Полин, Натали, думая, может, она у кого-нибудь из них. Кажется, она ушла в спешке, потому что Коко… виноват, это наша собака… осталась одна в квартире. Как правило, Полин ее одну не оставляет.

      – И, полагаю, на звонки по мобильному она не отвечает?

      Месье Даррас покачал головой:

      – Она не выносит мобильные телефоны. Когда они только появились, я хотел купить ей, но она отказалась наотрез.

      Комиссар Полик помолчал и со всей мягкостью, на которую был способен, произнес:

      – Месье Даррас, я согласился принять вас потому, что вы настаивали. Но должен сообщить, что ваше беспокойство кажется преждевременным. Ваша жена пропала не далее как сегодня днем, а сейчас только половина шестого. Она может быть где угодно.

      – Вот именно. Где угодно! – подхватил Даррас. – Не будь дело срочным, я не стал бы вас беспокоить. Она может быть где угодно – голодная, раненая, замерзшая. На протяжении более сорока лет мы всегда обедали вместе. Только один раз не получилось, двадцатого марта восемьдесят третьего года, – в тот день у меня была назначена деловая встреча в Париже. И она ни разу, ни единым словом не упоминала мне о своих планах на сегодня. Ни разу.

      По массивным предплечьям Полика пробежали мурашки.

      – И больницы вы уже обзвонили, офицер Фламан сказал мне.

      Полик не мог припомнить, когда в последний раз обедал со своей женой Элен: оба они были слишком заняты на работе. «Хорошо живется богатым старикам во Франции», – мысленно отметил он.

      – Да. Вообще-то больницы я проверил в первую очередь.

      Комиссар Полик удивился:

      – Видите ли, в последнее время моя жена… сама не своя. Она стала забывчивой и плаксивой. Взгляд у нее часто отсутствующий, словно она не слушает, что ей говорят. Мне кажется, все это может означать начало болезни Альцгеймера, но от обследований она отказывается.

      – Вот как! Значит, ваша жена не признает факты, месье Даррас?

      Полик взял себе на заметку, что мадам Даррас успешно дается отрицание – мобильников, медицинских обследований,