Путь Святозара. Том первый. Елена Александровна Асеева

Керк, согласно кивнув головой, добавил:

      – Большая честь для нас обоих!

      И оба брата – Тур, и Керк низко склонили свои головы перед бессмертным подвигом простого восурского воина.

      Весь обратный путь домой братья лишь редко перебрасывались словами, каждый обдумывая рассказ Дубыни. Тур думал о том, что когда–нибудь он станет таким же славным воином, как наставник, отправится на остров Буян и привезет воды из молочной реки, чтобы освободить несчастных от темных заклятий. А Керк думал о словах Дубыни про няню Селес, про ее смерть и его похищение. И понимал, что наставник прав. Магия потому и не разрушилась от отцовских заговоров, оно как, по-видимому, была замешана на смерти няни.

      Весь оставшийся день у братьев не было и минуты отдыха. Вернувшись с Дубыней с выкоса, они по-быстрому перекусили на Ратном дворе, куда Борщ принес им еду, и принялись упражняться на мечах. Теперь оба они по-другому смотрели на наставника Храбра, открывшиеся подробности его героического прошлого внушали не только уважение, но и трепет.

      Вечер в отличие от удачного дня сразу не заладился. За ужином не оказалось Малуши, и когда Керк обратился к старшему слуге Сеничу с вопросом, где сестра, услышал, что девочка приболела и к ужину ее не будет. Мать и Эрих сидели на своих местах с такими лицами, словно собирались сделать, что-то ужасное. Над столом витала какая-то тревога. Керк хотел было совсем уйти из столовой, но глянув на поникшего Тура, пересилил себя и остался. На ужин он попробовал лишь запеченного зайца и выпил немного горячего сбитня с расстегаями. Вечерняя трапеза, не в меру тихая, уже было подходил к концу, когда мать–правительница жестом приказала слуге выйти из столовой, а потом обратилась к старшему сыну:

      – Керк, я хочу тебе кое-что предложить, – голос ее, как певучая песнь, пролетел по столовой.

      Юноша поднял голову и взглянул матери в лицо, высказывая внимание и почтение, а та между тем продолжила:

      – Я, как твоя мать, хочу, чтобы ты уступил свое первородство Эриху. Твой брат все эти пятнадцать лет воспитывался как престолонаследник. Я всегда считала, что только он может быть правителем после смерти отца. Ты же вырос в рыбацкой семье, и как бы ты не старался, не сможешь стать достойным правителем. Ты простой рыбак… ты не наследник… Я хочу, чтобы ты, пока отсутствует правитель… уехал. Я дам тебе золото… столько сколько захочешь…

      Керк слушал мать, смотрел ей в лицо, и ему казалось, что говорит она эти слова лениво и, вроде бы даже как-то с неохотой, но когда она сказала о золоте, внутри него, что-то перевернулось, и он почувствовал боль и обиду. Стремительно поднявшись со стула, он резким взмахом руки прервал ее речь, и взволнованным голосом, ответил:

      – Не продолжайте! Вы достаточно сказали, чтобы я мог понять, чего вы хотите. Я отвечу вам коротко. – Керк замолчал, чтобы подавить и унять, рвущуюся наружу, обиду и более спокойным, но твердым голосом, сказал, – нет, нет, и еще раз нет! Я никогда не уступлю первородство Эриху, и совсем не потому что ненавижу его, а потому как понимаю, за всеми