Потом я проснулась. Книга первая. Ана Вилард

как у всех нормальных учеников в моем мире. – Где я их храню?

      – Записи?! – воскликнул мальчик, подскочив на своем табурете. – А ты умеешь?

      – Что именно? – я не поняла, что так возбудило собеседника.

      – Писать. Аа… Так это и есть те тайные знания, о которых ты говорила? Могла бы и рассказать, не чужие ведь люди.

      – Ты хочешь сказать, что не умеешь писать? – у меня вдруг сел голос, и я была вынуждена откашляться. – Но почему?!

      – Будто сама не знаешь, – буркнул Агер. – Никто не умеет, кроме жрецов высшей категории. Это запрещено. Был тут у нас один, Гавар, олафовский сын. Все вынюхивал что-то, саморазвитием занимался.

      – И что с ним случилось?

      – Казнили, – мрачно сообщил мальчик. – Прямо перед твоим домом, мы вместе наблюдали. Жаль его. Хороший был человек. Но глупый. Спрашивается, куда полез? Зачем? Если тебе на роду написано быть земледельцем, то не стоит гневить богов и стараться прыгнуть выше собственной головы. Вот он и заплатил за непослушание.

      – Кто его приговорил к смерти? Бальтазар? – мне было трудно говорить из-за кома, подступившего к горлу, но я сдержалась.

      – Нет, что ты, – отрицательно покачал головой рассказчик. – Он редко принимает участие в судебных процессах. Не его уровень. Наши старейшины разобрались во всем сами.

      Мне вспомнился старик, ковыряющийся в заборе, и я вдруг ощутила такую вселенскую тоску, что на несколько секунд закрыла глаза. Агер заметил это и прикоснулся к моей руке:

      – Ты в порядке?

      – Да, – отозвалась я, не меняя позы. – Просто голова закружилась, не переживай.

      – Может быть, тебе стоит лечь? – предложил мальчик. – Я могу сесть рядом и продолжить рассказ. Тебе-то не обязательно сидеть.

      – Да, наверное, так будет лучше, – согласилась я и, опираясь на заботливо подставленную руку, вернулась в комнату.

      Кровать Аны оказалась жесткой и неудобной, но в тот момент меня это не сильно заботило. Приняв горизонтальное положение, я почувствовала себя лучше и обратилась к Агеру:

      – Спасибо тебе. Ты говори, ладно? А я буду слушать и иногда задавать тебе вопросы.

      – Хорошо. Ты, главное, не волнуйся. Умеешь писать и читать – ну, и ладно. Я никому не скажу. Вот, я уже и сам об этом забыл. Итак, идем дальше. Я не знаю, есть ли у тебя записи и где ты их хранишь. Но я могу рассказать тебе о том, что помню из наших бесед. Возможно, мои знания не так глубоки, как твои, но для экзамена их должно хватить.

      В следующие полчаса я узнала многое о мире, в котором мне теперь предстояло жить. Он представлял собой странное место, в котором будто не было ни континентов, ни деления на народы. Агер говорил о человечестве так, словно оно представляло собой всего два противоборствующих клана. Вавилоняне были хорошими, а все остальные – плохие. К своему удивлению, я быстро выяснила, что ни сам охотник, ни кто-либо из его знакомых ни разу не бывали в Вавилоне и имели весьма отдаленное представление о том, где он находится. Мне даже пришло в голову, что этот город существовал только в фантазиях