Пропавший без вести. Люси Кларк

мог не думать об учебе. Я много плавала и с радостью обнаружила, что нахожусь не в такой уж плохой форме. Я собиралась выйти на берег, когда увидела, что мне навстречу бежит Джейкоб в плавательных шортах.

      – Мама зашла в воду, ну надо же! – радостно засмеялся он. Солнце освещало его лицо. – Поплаваем?

      Я уже замерзла, но Джейкоб нечасто выражал желание побыть вместе, и я согласилась.

      Он с разбегу прыгнул в воду, а я нырнула на дно и неуклюже изобразила стойку на руках, покачивая ногами в воздухе.

      Джейкоба рассмешила моя неудачная попытка. Я улыбнулась, сжав зубы, а потом прыснула водой ему в лицо – я любила так подшучивать над сыном, когда он был маленьким. Он тоже стал плескать в мою сторону, а потом бросился вперед и повалил меня, утягивая под воду.

      Прыжок оказался неожиданно сильным и мощным. В нос и рот залилась соленая вода. Я стала вырываться.

      Джейкоб удерживал меня всего несколько секунд; наконец, выплыв на поверхность, я стала жадно вдыхать воздух. Волосы прилипли к лицу.

      Он отпрянул и перестал смеяться.

      – Мам, ты как? Прости, я не хотел…

      Я бы ответила: «Ничего страшного», но никак не могла отдышаться.

      Мы стояли на мелководье, глядя друг на друга, и Джейкоб вдруг молча пошел к берегу.

      – Джейкоб! – крикнула я ему вслед. – Не уходи! Все в порядке…

      Он, не оборачиваясь, побежал в дом.

      Пока я дошла, Джейкоба уже и след простыл: остались только мокрые следы на полу и полотенце на террасе.

      – Думаешь, надо было рассказать про годовщину? – спрашивает Ник.

      – По-моему, вряд ли это имеет значение. – Мой ответ звучит насквозь фальшиво.

      – По Джейкобу, может, и не видно, но он все еще переживает, – говорит Ник.

      Я вдруг вспоминаю, как Джейкоб и Марли сидели на пристани, свесив грязные ноги, и мерились пойманными крабами. «В этом двадцать три сантиметра. Смотри, какие клешни. Запросто перевернет лодку».

      – Он винит себя. – Что-что? В жилах у меня застывает кровь. –  Он наверняка о нем часто думает. Марли был частью его жизни. Много ты знаешь подростков, которые смотрят в бинокль на птиц? А для Джейкоба это единственное, что осталось от Марли.

      – Ему было всего десять, – едва слышно возражаю я.

      – Знаю. И все же не удивлюсь, если Джейкоб чувствует себя виноватым, ведь он спасся, а Марли нет. У переживших трагедию случается расстройство… как оно там по-научному называется?

      – Синдром выжившего. – Я читала: симптомы включают тревожность, депрессию и чувство вины из-за того, что человек остался жив после некого страшного события, тогда как другие погибли. – Только я не замечала у Джейкоба никакой депрессивности или повышенного беспокойства.

      – Как знать, Джейкоб ведь особо с нами не делится.

      – Мы бы поняли.

      – Он в последнее время не говорил с тобой о Марли? – Во рту пересыхает. Я качаю головой. –  При мне Джейкоб давно его не упоминал.