Память любви. Бертрис Смолл

ма. Мать хотела бы, чтобы сестра оберегала младшего брата… заботилась о нем… Но, Господи, как же ей страшно…

      Внезапно прямо перед ними возникло огромное сооружение из темного камня. Казалось, оно росло из самой горы.

      – Ситрол, – пояснил ап-Граффид, направив коня прямо на груду черных булыжников.

      Откуда-то сверху донеслось его имя. Адден промчался через массивные ворота. Двор неожиданно ожил: отовсюду сбегались люди. Один взял под уздцы коня, другой снял с седла Ронуин и Глинна. Ллуэлин спешился, приказал накормить и почистить Аддена и, осмотревшись, спросил:

      – Где Морган ап-Оуэн?

      – Я здесь, милорд, – прогремел низкий голос, и вперед выступил широкоплечий высокий мужчина с черной бородой, связанными на затылке волосами и блестящей лысиной на макушке.

      – Нам нужно поговорить, – обронил ап-Граффид, направляясь к донжону – главной башне крепости. Открыв дверь, он обернулся к детям: – Идите согрейтесь у очага.

      Потом взял протянутый ему деревянный кубок с горьким пивом, осушил тремя глотками и уселся на единственный стул, предназначенный для господина и хозяина.

      – Вала умерла. Это наши дети. Ронуин только исполнилось пять, Глинну – три года. Я хочу оставить их с тобой, пока не решу, что с ними делать, – сообщил он Моргану, начальнику здешнего гарнизона.

      – Ваше слово – закон для меня, господин, – поклонился тот, – но почему здесь и почему именно я? Вы оказываете мне огромную честь, доверяя безопасность ваших отпрысков.

      – Ты был кровным родственником Валы, Морган, и кроме того, я не хотел утомлять их долгой дорогой. До сих пор они никогда не покидали холма, на котором стоял дом Валы.

      – А если отправить их к вашим братьям?

      – Почти никто не знал о Вале, а уж о детях тем более. Теперь о них будет известно только тебе, мне и священнику, которого я выберу. Ты знаешь, как велика опасность. Мои враги убьют парнишку и постараются выдать Ронуин замуж к своей выгоде. Я уже немолод, и, если не женюсь, Глинн когда-нибудь станет моим наследником. И только отец имеет право найти дочери мужа. Они такие маленькие, Морган, – улыбнулся Ллуэлин старому другу. – Неужели не приютишь их?

      – Рядом с очагом всегда есть место для ночлега, куда мы укладываем самых важных гостей. Дети могут пока спать там. Но что мне с ними делать?

      – Они сами найдут, чем заняться. Главное, следи, чтобы они не мерзли, не голодали и не попали в беду.

      – А что сказать моим людям? – допытывался ап-Оуэн.

      – Объясни, что эти дети мне дороги, – отмахнулся Ллуэлин. – Пусть гадают, но до правды им все равно не доискаться.

      – А если дети проболтаются? – встревожился Морган.

      – Ронуин, Глинн, ко мне! – скомандовал отец и, когда они подбежали, объявил: – Вы мои дети, моя кровь и плоть, и я горжусь этим, но вы не должны никому говорить о нашем родстве. Ронуин, я знаю, ты достаточно большая, чтобы все понять и объяснить брату. Сумеешь, девочка?

      – Сумею, – кивнула Ронуин.

      – Молодец, – похвалил