Горькая брусника. Наталья Брониславовна Медведская

взаимной. И если я скрывала это, то Вадим не считал нужным. Он мог высказать нелицеприятное мнение о моём внешнем виде, прическе, уме. Мужчину просто бесила моя привычка пританцовывать при первых же звуках красивой мелодии. По-моему, рядом с ним я просто тупела, боясь сказать лишнее слово. Чтобы лишний раз не встречаться с избранником сестры, взяла за привычку сначала ей звонить. Всё чаще в ответ раздавалось: «Извини, занята, перезвоню, когда освобожусь». И не перезванивала. Я обижалась и старалась эту сладкую парочку тревожить как можно реже.

      Домой я ездила часто. Мама всегда подробно расспрашивала меня об Алёне. Она была уверена, что её ненаглядная девочка вовсю опекает и помогает мне. Я не хотела расстраивать маму и бодро отвечала: «Всё просто замечательно». Нужно отдать должное сестре, изредка она и вправду помогала – отдавала свои вещи, подкидывала деньги на мелкие расходы.

      В начале моего третьего года учебы Алёна купила квартиру и позвала меня отметить это радостное событие. Я прискакала по указанному адресу с тортиком в руках. Дом, в котором сестра приобрела квартиру, находился почти в центре города, в старых застройках. Я вошла в тенистый, уютный двор. Звуки большой, шумной улицы, запруженной автомобилями, сразу исчезли. Время здесь застыло, даже воздух казался другим. Там едкий запах автомобильных выхлопов, горячего асфальта, потных тел, а тут тишина. В тени огромных платанов расположились старинные чугунные лавочки, песочницы с грибками и качелями. И не поверите: пели птицы, ну или чирикали, но так замечательно. Я поднялась на четвертый этаж пятиэтажного дома. Мама родная… какие высокие потолки в подъезде. На мой звонок дверь открыла Алёна, в коридор из комнаты выглянул Вадим. Сестра обняла меня, он дружелюбно помахал рукой. Хотелось протереть глаза, раньше меня так никогда не встречали. Алёна торжественно провела по всей трехкомнатной квартире. Большие светлые комнаты были полупусты, но на окнах уже висели светло кремовые шелковые шторы с ламбрекенами, на потолке хищно изогнула стальные лапы дорогущая люстра.

      – Ну как? – Алёна нетерпеливо дернула меня за руку.

      – Блеск, шик, красота! – ответила я словами Эллочки-людоедки¹.

      – Полюбовалась и хватит. Пора к столу.

      Вадим подтолкнул нас в сторону кухни.

      Стол ломился от закусок. Будущий родственничек открыл бутылку шампанского и наполнил бокалы. Я стараюсь не пить, к сожалению, приняв на грудь, перестаю себя контролировать. Не подумайте, что лезу в драку, выясняю отношения или пристаю. Нет. Просто из меня так и прут неудобные вопросы и дурацкие рассказы. Я держалась, сколько могла. После четвёртого бокала, придерживая голову рукой, сфокусировала взгляд на Вадиме и осведомилась у него:

      – Ну, теперь то вы поженитесь или продолжите жить порознь?

      Сестра покраснела и закашлялась.

      Веденин разозлился:

      – Ты первая узнаешь, не волнуйся. Мы не торопимся. Не хотим надоесть друг другу. – Он повернулся к Алёне. – Правда, солнышко?

      Она кивнула