Медальон в наследство, любовь в подарок. Ярико

уже перестал целовать Еву, но не мог выпустить её из своих объятий. Да и она не торопилась этого делать.

      – Заходи, – ответил я ему.

      Он же зашёл и, прикрыв двери, посмотрел на нас с удивлением и улыбкой.

      – Ева, а твой отец знает, где ты и чем занимаешься?

      – Нет. Он сейчас на совещании, – ответила она.

      – Я потому и зашёл сюда, чтобы предупредить вас о том, что совещание уже закончилось, и твой отец уже идёт сюда.

      – Откуда ты знаешь, что он идёт именно сюда? – спросил я у Эдика.

      – Я сам слышал. Он сказал, что только зайдёт в аудиторию за документами.

      Мы едва успели спрятаться под партами, когда зашёл её отец. Он действительно взял какие-то документы со стола. Постоял ещё несколько минут. Всё это время я только молился о том, чтобы ни у кого из нас не зазвонил телефон. Когда дверь за профессором закрылась, мы облегчённо выдохнули.

      Ева попрощалась со мной. Поблагодарила Эдика и вышла.

      Мы с другом остались в аудитории одни.

      – Ну, ты даёшь! – бросил мне Эдик.

      – А ты говоришь, что она монашка. Она так классно целуется, что если так все монашки целуются, то я тут же отправляюсь в женский монастырь!

      – Я с тобой! – засмеялся друг.

      Глава 3

      Трудности

      Так прошло две недели. Две недели нашего с Евой общения. Мы были просто счастливы. На всех парах мы сидели только вдвоём. После занятий она частенько задерживалась и помогала мне догонять пропущенное. С каждым днём я всё больше и больше привязывался к ней. Мне казалось, что и она тоже.

      Несколько раз за это время я видел, как её привозил тот мужчина. Но я старался об этом не думать. Я как страус, прятал голову в песок. И вот в один из дней мне пришлось эту самую голову всё же вытащить из «песка». И ждал меня пренеприятный сюрприз.

      В тот день Евы на занятиях не было. Когда я весь день просидел на занятиях один, то только тогда я окончательно понял, насколько серьёзно я привязался к ней.

      Последней парой у нас была философия. И когда пара закончилась и все студенты вышли из аудитории, я решил подойти к Евгению Петровичу и узнать, почему сегодня на занятиях не было его дочери.

      Когда я задал ему этот вопрос, он долго ничего не отвечал. Он долго изучал своим проницательным взглядом. И только после этого ответил:

      – Радмир, я давно хотел с тобой поговорить.

      – И о чём же вы хотели со мной поговорить?

      – О моей дочери.

      – Мы с ней общаемся. И она мне очень нравится.

      – Я знаю это. Но вы не можете быть вместе.

      Я слушал его слова, и они прошлись по мне как танк.

      – Но почему? Чем я вас не устраиваю?

      – Ты меня устраиваешь всем.

      – Тогда почему вы так говорите?

      – Я не могу тебе сейчас всего объяснить. Но быть вместе вы не можете. И более того: не сиди с ней рядом.

      – Это всё?

      – Всё, Радмир.

      Я вышел. Я не знал почему. Не знал. А ещё я не знал