Крушение. Роман-дилогия «Вечерняя земля». Книга 2. Виктор Гусев-Рощинец

себя обнаружу. Вариант второй: Ты сломлен, чувство ответственности так сильно, что поглощает все без остатка – и Твою «усталость», и страх перед будущим, и сконфуженность перед своими взрослыми детьми (впрочем, не понятную мне – ну да ладно), и промелькнувшую тень сомнения в собственном «авторстве». Последнее – я в этом уверена – будет немедленно и с негодованием отброшено как недостойное нас обоих. Твоя ревность, испепеленная произведенным аффектом, обратится в кучку пепла и ляжет основанием – этакой «подушкой» под фундамент нашей (прости за банальность) обновленной любви. Я ведь никогда не была замужем и потому, возможно, идеализирую брак, но сдается мне, что если он заключен по доброй воле, то «переводит» любовь из категории развлечения в сферу божественного. (Ну и ну!) Нет, я разумеется атеистка, ведь и сама даже удивилась: как это вдруг сорвалось с языка нечто мне дотоле чуждое – апелляция к Богу? – (возможно, я написала бы теперь это слово – Слово – с прописной буквы) – а все же есть какая-то высшая реальность, в которую мы входим (войдем!) рука об руку. Она, конечно же, возведена людьми – эта «высшая реальность» – как и все прочие моральные законы – но как удобно, право, и красиво заключить все это смутное и не до конца понятое в красивую оболочку «Бога». Аминь.

      Как Ты думаешь (точнее, знаешь ли Ты? – к слову сказать, я всегда мысленно обращаюсь к Тебе): можно ли в наших условиях заключить брак в тюрьме? В лагере? Я пыталась найти ответ в диссидентских книжках (которые Ты так не любишь), но нигде не нашла. Похоже, ни у кого не возникало такой проблемы; как говорится, были вещи и поважнее – просто выжить любой ценой. Я согласна: смешно даже подумать. Представь себе оторопелые взгляды чиновничьей тюремной братии! «Брак? Зачем?!» – неподдельное удивление! Искреннее сочувствие: кто более псих – «сидящий» (в одиночке, как и следует «буйным» до экспертизы) или эта баба? Ведь и молода и красива, а тот-то – старая калоша (прости за резкость, Ты мне очень не понравился последний раз, ко мне на свидания выходи, пожалуйста, побритым). «Зачем он тебе нужен? Скажи спасибо – он тебе никто. Легче проживешь». Вот – дословно – начальник СИЗО. А как он смеялся, когда я назвала его «гражданин начальник»! До слез. И объяснил: я имею право называть его «товарищем». Хотела ему выдать, мол, тамбовский волк тебе товарищ, да постеснялась чего-то. Не то постеснялась, не то испугалась. Ведь тогда бы и мечтать не пришлось ни о каком браке. Между тем «товарищ» сей намекнул: за все надо платить, желательно «натурой». Пришлось пообещать – «после». Я тоже смеялась. В общем, расстались друзьями.

      Ну, я понимаю, является тюремный священник и венчает вас по закону Божьему, и где-то все это там записывается – на небесах? – или в церковные книги, и тогда уже всем понятно: только смерть… и так далее. Но вы молоды – и смерть нереальна, приговор – каторга. Для того и существует Сибирь с ее неодолимыми