Радрадрабен. Дмитрий Леонидович Федорович

неукоснительной уплате. Несмотря ни на какие обстоятельства.

      Звено четвёртое

      Граф Робин Айтерский от нечего делать дрессировал муху.

      Муха была крупная, наглая, металлически-зелёная, чем выгодно отличалась от остальных трактирных мух – так же, как рыцарь в блестящих дорогих доспехах выделяется среди толпы черни. Она нахально расталкивала беспородных товарок, подбираясь к мясным крошкам, и графу хотелось, чтобы она непременно проползла в слепленные им из хлебного мякиша ворота. Глупое насекомое, однако, предпочитало обходные маневры, и приходилось предпринимать отчаянные усилия, чтобы загнать его на предначертанный ему путь.

      Муха была осторожной и, чуть что, отлетала на исходную позицию – но лишь затем, чтобы вновь с маниакальным упорством устремиться на штурм.

      Вот в это самое время и явился Бека со своим невероятным предложением.

      – Тут ведь в чём дело, благородный рыцарь, – заговорщически оглядываясь, произнёс он, – у меня клеточка имеется!

      – Что ещё за клеточка?

      – Волшебная, – просто сказал Бека.

      Надо признать, бесконечные саги, которые на одной ноте уныло тянули скальды длинными зимними вечерами у очага какого-нибудь заскучавшего лорда, обычно были полны колдунами, феями, троллями и прочими мифическими существами, которые, по-настоящему, вроде бы и не существовали. Конечно, регулярно появлялись слухи: в таком-то замке не пустили переночевать колдуна, а в результате в округе передохли все куры, а мыши, наоборот, расплодились неимоверно. Или – такой-то (называлось имя, хорошо известное на Побережье) обидел фею. Результат? Два горба – один спереди, другой на спине, укорочение левой ноги на полфута и, вдобавок, пауки и тараканы, сыплющиеся изо рта несчастного при каждой попытке его открыть. И неважно, что сам «такой-то» понятия не имел ни о каких феях, а горбы носил с детства – не ехать же проверять слова сплетника за тридевять земель! Охота была!

      Сам Робин ни разу не встречал ни колдунов, ни их жертв, неосмотрительно посмевших встать колдунам поперёк дороги, поэтому относился к чародейству с лёгкой иронией. Недоверчиво, одним словом.

      – Так ты что, стало быть, колдун? – усмехнулся он.

      – Н-нет… Какой я колдун? Купил я эту клетку, купил у одного тут по случаю… Вот тот точно колдун, пьяница горький, глазищи – во! Видно, на мели оказался, руки дрожат – ну, похмелиться надо человеку, пропадает совсем. Вот я и выручил.

      – Выручил, – хмыкнул Робин. – Небось, ободрал, как липку.

      – А! Рыцарю это неинтересно, коммерция – удел низкородных; да и какая здесь коммерция – так, мелочь!

      – Так для чего эта клетка твоя годится?

      – Этот колдун, пропойца, плёл, что она может размер любого существа менять – ну, увеличивать или там уменьшать.

      – И что? Даже если и правда, всё равно не куплю. Мне-то с неё какой прок?

      – Самый прямой. Василиск.

      Робин помрачнел. Разговор с пройдохою Бекой