Адам и Ева – начало. Ирина Васильевна Ходак

шелковую нить, затем исткала ткань, потом сшить одежду себе и Адаму. Она даже не отвлекала его по пустякам: иголку придумала сама из колючки кактуса. Сегодня утром надела новое платье и ему принесла новую одежду. А он даже не взглянул, сказал, что нечего ерундой заниматься, лучше бы смотрела за животными, тогда у него было бы больше времени на строительство дома. У Евы опять навернулись слезы на глаза. Почему всегда получается , что его занятия – важные дела, а ее – ерунда. Ева была уверенна, что Адаму бы никогда не удалось сделать такой прекрасной одежды из шелка, да и вообще, никакой. Правда, она не совсем уверенна, что смогла бы построить дом. Но ведь она никогда и не говорит, что Адам занимается ерундой. А как же ей важно слышать от него слова одобрения, ее так тянет к Адаму.

      Адам так много задумал сделать сегодня по строительству дома, но очередная размолвка с Евой выбила его из колеи. Он сидел на бревне и думал, почему теперь он не властен над своими чувствами. В Раю он был всегда спокоен, уравновешен, светел. Ему никогда не приходилось сожалеть о своих поступках, а после истории с яблоком он только и делает, что раскаивается и стыдится. Он чувствовал, что такое состояние ослабляет его, лишает целостности, уверенности в себе. Его теперь вечно гложут сомнения, интересно, с Евой так же происходит. Ева …, как все было просто и как сейчас запуталось. Как он был счастлив, когда увидел ее впервые. В тот момент он понял, что обрел совершенную полноту. Как ни радостно и светло было ему общаться с Высшими силами, полное счастье он обрел только с появлением Евы. Он был для нее проводником в новый мир, он показывал ей Рай и окрестности, с радостью рассказывал обо всем, что знал сам. Ева так слушала, так внимала, так радовала его, пока не случилось неповторимое, и они лишились Рая. Он во всем винил Еву, но в глубине души понимал, что большая часть вины в том, что произошло, лежит на нем. Сейчас он не хотел это анализировать. Его беспокоило то, что вместо уже привычной обиды на Еву и желанием при всяком удобном и неудобном случае показать свое негативное отношение, его стали волновать ранее неведомые чувства. Сегодня, когда она предстала перед ним в легком, шелковом платье, подчеркивающем все ее изгибы и округлости, он явно потерял власть над собой. От нее нельзя было оторвать глаз: в каждой черточке сквозила совершенная красота, у него голова пошла кругом, она притягивала его очень сильно. Он понял, что теряет власть над собой, ему хотелось … Он даже не мог понять, чего ему хотелось. И поэтому, как уже часто случалось, что бы скрыть свое смятение, он накричал на Еву. Ему было очень неприятно в этом себе признаваться, но он уже не первый раз незаслуженно обижал Еву и много раз зарекался этого не делать, но совладать с собой не мог, – это его сильно унижало в своих же глазах. В Раю Ева всегда была под его покровительством, а разве здесь она меньше нуждается в его заботе и защите? Ведь она переживает очень сильно, не раз он заставал ее в слезах, очень часто он сам был причиной ее расстройства. А ведь в те несколько дней, пока они не ссорились, у него на душе воцарился какой-то покой. Утром Ева улыбалась,