Аромат смерти, страсти, любви. Анна Владимирова

что, «улыбка»? Третья на моем счету, кажется… Ничего не скажешь, целая коллекция!

      «Нет, за себя. Мне холодно.»

      Он молчал дольше, чем я ожидала.

      «Могу предложить плед.»

      Вполне предсказуемый ответ. Только откуда столько разочарования взялось в моих закромах, что так накрыло меня с головой? Чего я ожидала? Наверное, что хотя бы прикроет свой воздухозаборник! Ему что, жарко или душно? Не Рим же за окном!

      «Не надо, спасибо.»

      Я демонстративно заерзала, заворачиваясь в плед плотнее, натягивая его по самые уши. Пусть мучается угрызениями совести!

      «Каролин! – кажется, в пятый раз мелькнуло вверху напоминание о дружеской беседе. – Мы с Орландо посовещались и решили, что обиделись на тебя! Ты изменяешь нам!»

      «Да ну вас всех!» – я в порыве погасила экран телефона и бросила его в щель между сидением и одеялом.

      Дальше мы ехали «молча». За окнами совсем стемнело, фонари попадались все реже, а вскоре и совсем исчезли. Вместо сна ко мне начала подкрадываться паранойя, подводящая все менее радостный итог наблюдений: мне наврали про Рим, и теперь никто не знает, где я, и я еду по темной дороге в автомобиле с человеком, которого знаю всего несколько часов… Не способствовала оптимизму и проселочная дорога, сменившая вскоре трассу, и обозначившая свое появление ощутимой тряской. На борьбу с паранойей встал здравый смысл (я надеялась, что это был он): у маньяков не бывает таких самолетов, если бы маньяк захотел кого-то убить, выбрал бы более доступную цель. И потом, он обещал! Словно почувствовав мое настроение,

      Грэгхан обернулся ко мне:

      – Каролина, мы скоро приедем, не переживай.

      Откуда он узнал, что я переживаю?

      Последние полтора часа автомобиль ехал преимущественно вверх. По стеклам временами хлестали ветки, нагоняя на меня еще больше страха. Я ловила внимательный взгляд Грэгхана в зеркале заднего вида и продолжала нервничать. И вот, после очередного подъема, мы выехали на освещенную поляну перед большими деревянными воротами. Грэгхан бросил что-то короткое водителю, и тот кивнул. Едва мы подъехали, ворота начали свое величественное движение нам на встречу. Их затейливый орнамент причудливо преломился в движении, и тени оживили морды каких-то животных, вырезанных на их поверхностях. И мне почудилось, что я попала в какую-то страшную сказку.

      Но стоило нам проехать внутрь двора, сказка неожиданно обернулась вполне современной реальностью. Автомобиль остановился у освещенного крыльца большого деревянного дома. Такие называют «шале», насколько мне известно. Грэгхан вышел, отворил двери с моей стороны и подал мне руку, выпуская в просторный двор.

      Едва шагнув наружу, я утонула в густом лесном аромате. Теплом, пряном, терпком… У меня с непривычки сдавило в груди, и я открыла рот, жадно вдыхая им воздух. Вокруг засуетился народ: на крыльцо вышел какой-то мужчина и поспешил принять у босса чемодан. Слева из тени выскользнул еще кто-то с корзиной и потащил ее внутрь. Водитель, получив разрешение, завел авто, и Вольво медленно двинулось от крыльца с глухим хрустом гравия под колесами. И я расслабилась и задышала спокойнее.