На восходе лет. Автобиографическая повесть. Трилогия. Виктор Вассбар

за то, что подковал лошадей колчаковских. Белые заплатили за работу деньгами, красные, после того как он подковал их лошадей, смертью. Одному богу известно как она вынесла всё это. Младшему сыну было несколько месяцев, Василию 2 года, самой старшей дочери Ирине десять лет. Маленькая, хрупкая женщина, а сил на всё хватило. В роду Баевых все такие, жилистые и хозяйственные. У её брата на Кораблике, что рядом с посёлком Ильича хата пятистенок, двор под навесом, две коровы, две лошади, бараны дюжина, а куры, утки и гуси вне счёта. Зажиточный хозяин. Жил и не знал, что надвигаются суровые времена, хрущёвской «оттепели», когда пойдут по деревням, как в двадцатые года, красные агитаторы. Сначала просто агитировали, чтобы отдали скот государству, а потом стали отбирать, оставив на семью одну корову. Киря Баев родственник его, да что толку, не помогло родство с героем гражданской войны. Геройский был юноша. Погиб в 16 лет. Жить бы да жить, ан нет, година такая выпала на его долю. За что только жизнь отдал. Видать за то, чтобы родственников его в светлом будущем обобрали до нитки, чтобы грабила его родную землю всякая…

      Беременность Зоя перенесла легко, легко и без осложнений родила своего второго сына.

      Уже в послеродовой палате, отдохнув от родов, она мысленно прошла весь путь от своего рождения до сегодняшнего дня, 5 августа 1948 года.

      Болела часто, ещё в детские годы врачи определили, что у девочки слабое сердце, родителям рекомендовали не утруждать Зою физически, но по своей внутренней структуре родилась она активной, не могла долго усидеть на одном месте. Бойкая была и подвижная. Не отставала в играх от соседских мальчиков, а среди девочек была заводилой. На забор или крышу сарая первая, в драку с мальчишками первая. Если что не по ней сразу в бой с кулаками, а зимой ещё и валенок был её оружием. Снимет его с ноги и давай понужать им обидчиков. Красивая была девочка, а мальчишки они что, заигрывали неумело, порой грубо, вот и доставалось им от Зои. Не принимала она их грубые ухаживания, вот и лупила тем, что под руку попадётся. А мальчишки, что? Терпели, в драку не ввязывались и не жаловались никому, но синяки на теле и под глазами сами говорили обо всём. Выпытывали у них родители, что да как, а потом шли к Зоиной матери и жаловались на неё. «Вы уж приструните свою Зою, – говорили они Катерине Фёдоровне, матери Зоиной, – забила всех мальчишек. Ну, прям разбойница, а не девочка!» Ремнём родители не наказывали дочь, жалели, сердечко больное, ограничивались внушением, но характер у Зои был вспыльчивый, не доходили до её сознания слова матери и отца, всё повторялось.

      В посёлке никто из сверстников не мог тягаться с ней и в заплыве через реку. Обь до середины двадцатого века было величественна, в черте посёлка ширина её более километра. Переплывала её безбоязненно, ни один мальчишка не рисковал с заплывом через реку, да и не каждый взрослый мужчина мог похвастаться тем, что переплывал Обь. А Зое