Проклятие генерала. Анатолий Агарков

Гладышеву!

      – Да!

      Уверяю, это была не спланированная (читай – оплаченная) акция – то были воля и желание народа.

      На последних теледебатах Костыль где-то замешкался и вошёл в студию последним. Все уже сидели, вымученно улыбаясь объективам. Увидели президента аэрокосмической корпорации, встали и дружно зааплодировали. То было признание поражения.

      Эдуард Эдуардович принял это как должное и заявил стране:

      – Завтра день затишья, последний перед выборами. Но это не значит, что надо сидеть без дела и раздумывать. Нет, чините гармошки, настраивайте гитары, вырезайте свирели, и с ними к урнам. Покажем всему миру, как мы умеем радоваться нашим победам. Даёшь Гладышеву!

      Выборы. Это был поистине всенародный праздник единения нации. Люди опускали бюллетени и ликовали. Не расходились по домам. Желание общаться было непреодолимым. Везде и всюду звучало: «Мы великий народ! Мы великая нация!» На площадях и скверах стихийно возникали танцплощадки. С наступлением сумерек – грандиозный фейерверк. И так в каждом городе, в каждом селе от Чукотки до Калининграда. Народ простил Гладышеву, народ любил нового Президента.

      Великому эксперименту, начатому на Востоке страны, дано было всенародное «добро».

      Западные СМИ, подводя итоги президентских выборов в России, в один голос заявили – варварскими плясками на площадях они де растоптали само понятие о демократии. И далее: Гладышева, безусловно, достойный кандидат, но разве единогласие возможно в цивилизованной стране?

      Где им нас понять. Мы – нервы Земли, наша участь чувствовать её боль и управлять ею. И мы будем управлять!

      С Патроном не виделись всю кампанию, изредка общаясь по мобильнику. После инаугурации он позвонил. Голос трудно узнать.

      – Ты со мной? Дальше пойдём? Ситуация изменилась. Думал, введу Любовь Александровну в Кремль – попрошу должность представителя в ООН. Она вошла сама. Роль робкого просителя не для меня. Помогай.

      Звоню:

      – Люба, надо встретиться.

      – Приезжай.

      Еду в Кремль. Объясняю.

      – Неймётся старику, – усмехнулась моя начальственная жена. – Успокой, скажи, что подпишу назначение.

      – Тут другое.

      Уговорил её встретиться с Патроном в неформальной обстановке.

      Увидев на столике в беседке увитой плющом водку и балык, Люба удивилась:

      – Вот вы чем тут занимаетесь! Ай да мужики!

      Но выпила с нами без церемоний.

      – Вся – внимание.

      Патрон кинул на меня взгляд – ничего не объяснил? Я покачал головой. И он принялся истолковывать свой план новому президенту России.

      – Идея замечательная, – задумчиво сказала моя жена. – Технология не продумана. Что значит четырнадцать месяцев ждать окончания срока действующего генсека и набирать популярность на трибуне ассамблей? Даже если я своим вето парализую деятельность Совета Безопасности, какова вероятность, что Организация изберет вас напрямую?