Тучи над Боснией. Максим Михайлов

на локте высунув голову из-за металлического обода карусели.

      – Молчишь? Правильно! Есть о чем подумать. Ты ведь не один в квартире, там у тебя еще молодая и красивая жена, юная дочь… Подумай, что станет с ними, когда у тебя закончатся патроны? Ты уже ранил одного из наших братьев, остальные очень злы на тебя, я не смогу удержать их, когда они все же ворвутся в твою квартиру… Подумай о своих женщинах!

      – Что ты предлагаешь? – после затянувшейся паузы глухо отозвался осажденный.

      – Предложение простое. Ты выходишь из дома один и без оружия. Мы арестуем тебя, как врага хорватского народа, твою дальнейшую судьбу решит суд. В этом случае твои женщины остаются целы, и им будет дано двадцать четыре часа на то, чтобы покинуть город. Они смогут взять с собой любое имущество, которое унесут. Большего я не могу для тебя сделать, сосед.

      – Мне надо подумать, – не показываясь в окне, крикнул Марко.

      – Думай, – согласился черноволосый. – Даю тебе пять минут на раздумья.

      – Не верь ему, не верь… – донесся из глубины дома дрожащий истеричными нотками женский голос.

      – Это ты, Милена? – тут же встрепенулся черноволосый, едва ли не по пояс, высунувшись из-за укрытия. – Зачем ты мешаешь мужу принять правильное решение? Или ты хочешь смерти и ему и себе?

      По лицу хорвата в этот момент скользнула столь плотоядная и вожделеющая улыбка, что Андрей ясно, как в открытой книге прочитал по ней дальнейшую судьбу несчастной женщины, которой выпал горький жребий, так или иначе попасть в руки «доброго соседа».

      – Заткнись, шелудивая собака! – проорал серб и, высунув в окошко ружейный ствол, для убедительности покрутил им. – Не мешай мне думать!

      – Хорошо, хорошо, – успокаивающе замахал руками черноволосый. – Думай, кто тебе мешает, только помни, что время идет.

      – Пойдем, этот двор можно обойти через улицу, – потянул Андрея за рукав профессор.

      Но тот как завороженный продолжал вглядываться в зияющую битыми стеклами глубину квартиры на втором этаже.

      – Ну, что ты застыл? – уже злился профессор. – Ждешь, пока эти обратят на нас внимание?

      – Подождите, Владимир Михайлович, – просительно вымолвил Андрей, так и не обернувшись к своему наставнику. – Мне хочется знать, что он ответит.

      – Что ответит, что ответит… – раздосадовано пробурчал профессор. – Ясно, что ответит, конечно, попытается своей жизнью купить жизнь своих близких. Это ведь даже не альтернатива, для любого цивилизованного человека выбор заранее определен.

      – Подождите… Осталась минута, не больше…

      И будто подтверждая сказанное аспирантом, черноволосый за горкой демонстративно поднес к лицу руку с часами.

      – Двадцать секунд… Десять… Пять… Все, время вышло. Что ты ответишь, Марко?

      – А вот что! – выкрикнул серб всего на одно мгновение в полный рост выпрямляясь над подоконником и вскидывая к плечу ружье.

      Выстрел лопнул